— Почему ты такая печальная? — спросил Джеймс, просовывая руки в жилет.
— Я не печальная.
— Но я не вижу улыбки. И не спорь, ты не хочешь улыбаться, — сказал он, опережая ее возражения.
Погладив ее по голове, Джеймс быстро поцеловал в губы. Затем его губы спустились к ее шее, потом к груди. Горячий и влажный язык путешествовал по ее соску, рука проникла между бедер, легко дразня и лаская ее.
Тихонько рассмеявшись, она убрала его руку.
— Вот так-то лучше, — заявил он, удовлетворенно склонив голову, прежде чем снова заняться пуговицами на жилете.
Когда он остановился у постели, чтобы взять галстук с пола, то украл еще один поцелуй.
— Я могу увидеть тебя завтра?
В этом вопросе не было ни капли сомнения. Джеймс говорил так, словно был уверен в ответе, но все же не мог не спросить. Роуз обожала его за это — он никогда не требовал, не настаивал, а всегда уважал ее желания.
Джеймс закинул длинный конец белого галстука за шею и заправил под воротничок, но его внимание было сосредоточено на ней.
Роуз хотела бы остаться с ним навсегда, но знала, что не сможет. У него своя жизнь за этими стенами, в которой для нее нет места. Она не могла не понимать это даже после их волшебных ночей. После нескольких лет общения с мужчинами, которые заботились только о себе и видели в ней лишь объект наслаждения, было бы странно не упиваться этими мгновениями с Джеймсом. Потакать сиюминутным всплескам счастья, которого она никогда не имела прежде.
Но это были лишь мгновения, и ничего больше.
Роуз присела на постели. Мучительное томление теснило грудь, и она покачала головой:
— Нет.
Ее отказ отозвался эхом, в пустой комнате. Повис между ними.
Прежде чем пришло понимание, гримаса смущения и шока исказила его черты. Его тело окаменело. Радость исчезла, и, глядя на него, ей захотелось взять свои слова обратно. Крепко обнять его и убедить, что она совсем не то имела в виду. Но Роуз не двинулась с места.
Джеймс кивнул сдержанно и коротко. Повернулся к зеркалу на комоде и снова взялся за свой галстук. Резко дернув концы, перебросил один через другой, формируя узел. Но та ловкость, что он продемонстрировал прошлой ночью, сейчас изменила ему. Закусив губу, он развязал узел и начал сначала.
Роуз понимала, что должна сохранять спокойствие сама. Оставить в тишине его. Но она не хотела, чтобы их последняя встреча закончилась таким образом. Нет, он не должен думать, будто она больше не хочет его. А то, что он все понял именно так, она видела по его отражению в зеркале. Боже мой, если бы он знал, как далек от правды!