Мэтью, как она теперь понимала, просто вытягивал из нее силы и всячески старался ее извести. Новые родственники Кэролайн именно ее обвиняли в его частом отсутствии, нередко высказываясь в том духе, что, мол, если бы она родила ребенка, то Мэтью чаще показывался бы дома. В их браке именно ей выпала роль быть виноватой во всех грехах и разочарованиях. Теперь ей уже не дано узнать, остался бы Мэтью верным ей, если бы она не была такой холодной в постели.
«Холодная. Какое ужасное, неуместное, неверное слово!» – размышляла Кэролайн, вытирая и расчесывая волосы. Она не была уверена, что этим словом можно в полной мере описать те смущение и ужас, которые охватывали ее, как только возникала угроза секса.
Наложив на лицо совсем чуть-чуть косметики, Кэролайн надела кремовые туфли на низком каблуке и спустилась к ждущему ее лимузину.
Перед тем как она вышла из дома, мать зазвала ее в гостиную и сказала:
– Я пойму, если сегодня ты вернешься поздно. Но послушайся моего совета, веди себя как можно более сдержанно.
Кэролайн чуть не рассмеялась ей в лицо.
Валенте ждал Кэролайн в ресторане. Он смотрел, как она приближается. Сегодня она была одета куда как менее смело по сравнению со вчерашним вечером. Платье из тяжелой парчи закрывало и горло, и колени, и даже запястья и висело на ней таким мешком, что о спрятанном под ним женском теле можно было только догадываться. Однако волосы серебристым облаком обрамляли тонкое лицо и лежали на плечах.
Он встретил взгляд огромных серых глаз и понял, что она чувствует себя едва ли не приговоренной к виселице узницей. И это задело Валенте, привыкшего к дамским восторгам и к тому, что он желанен для любой женщины.
Кэролайн узнала этот темный, оценивающий взгляд. Он ее нервировал и пугал, напоминая о том, что сама она ответить ничем не может. Вроде бы закрыта наглухо, нигде ни одной открытой полоски кожи, но даже скромная и строгая одежда не притушила его интереса.
– Какое ужасное платье, так и разорвал бы его! – признался Валенте, когда Кэролайн уже уткнулась в меню, которое он ей подал.
Кэролайн побледнела и подняла откровенно испуганные глаза на смуглое, красивое лицо.
– Ладно, это была шутка, хорошо, малышка? Ну, может, немного острая. Я так и вижу тебя в другой, сшитой специально для тебя одежде.
– Я немного похудела после смерти Мэтью. Вряд ли мне сейчас что-нибудь пойдет, – смущенно объяснила она.
Он тонким пальцем провел по ее крепко сжатой руке, лежавшей на столе:
– Расслабься. А то я тоже нервничаю.
От легкого прикосновения она задрожала.
– Никогда не подумала бы, что такое возможно.