Он что-то пробормотал и пошел к бару. Роми вздохнула и взяла со стола сумочку. Можно посидеть в машине. Она вышла в боковую дверь и вдоль стены здания направилась к парковке. Вдруг вокруг ее талии обвились сильные руки.
– Клинт!
– Вы уже закончили игры с мужчинами? – сердито спросил он.
Это слишком напоминало прошлое: «Шлюха!»
– Это называется танцами, Клинт. Людям они нравятся.
– Спаси меня, Господи, от язвительных женщин! Он сказал это, не отводя глаз от ее рта. А ей показалось, что она чувствует его губы.
– И толковых. А почему вы здесь?
Он пожал плечами:
– Мне надоело наблюдать за шоу Роми Карвелл.
Вот это удар! В кои веки собралась быть принцессой, так все-таки заставили почувствовать себя эгоисткой.
Высвободившись из его рук и набрав в легкие воздуха, она вышла на свет.
– Роми, подождите. – Клинт осторожно схватил ее за руку и потянул обратно к входу в подъезд. – Я не такой общительный, как вы. Мне трудно с людьми.
«Трудно с людьми». Предел лаконичности.
– Я действительно вышел впервые с тех пор, как... Мне нужен дублер.
Роми удивилась. Неужели впервые?
– А как насчет города?
– А что город?
– Ну-у... когда вы в него приезжали. В нем много мест вроде этого.
– А как вы думаете, что я делаю, когда приезжаю в город?
Роми вдруг показалась себе похожей на Симоне. Досужей сплетницей.
– Хм...
Глаза Клинта вспыхнули.
– Понятно. Вы думали, что я выбираюсь из глухомани, чтобы рыскать по секс-клубам. Верно?
– А для чего вы приезжали?
Он издал какой-то непонятный звук и опять опустил глаза. Потом тряхнул головой:
– Не для этого. Сегодня я здесь только из-за вас. Я надеялся...
Она склонила голову:
– На что?
– На то, что вы станете моим буфером. Поможете мне с этим... переходом.
Роми нахмурилась. Она бросила его в полном незнакомых людей зале, а сама танцевала! Она почувствовала себя виноватой, но еще не сдавалась. Только мягко напомнила:
– Это же было не свидание, Клинт.
Он выпрямился:
– Я не оправдываюсь, а просто объясняю, почему я здесь. И почему остался.
Она вдруг все поняла. Конечно, ведь это так трудно для него! Огромного и раздражительного Клинта Маклейша вырвали из глуши. На провинциальный сбор средств. Вот почему он сидел в углу и ни с кем не разговаривал. Он мог спуститься на парашюте на вражескую территорию, но с трудом переносил вечер среди незнакомых людей...
Ее сердце смягчилось. Она внимательно посмотрела на него:
– Хотите поехать домой?
– А вы об Уайлд-Спрингс думаете, как о доме?
Она покраснела:
– О вашем доме.
И, поняв, как двусмысленно это прозвучало, покраснела еще гуще: «Волшебный вечер хорош, но пора Золушке возвращаться к углю и золе».