— Я слышала о Бэрроне, хотя кто не слышал? Продолжай.
— Это Ханна, мать Рейфа. Когда она забеременела, твой отец уволил ее и Боба, отца ребенка, за нарушение запрета на близкие отношения между служащими.
Эмма побледнела.
— Не может быть, — прошептала она. — Мой отец никогда не налагал такого запрета. Почти весь город работает на него, они что, все блюдут целомудрие?
— В то время такое правило было, а может, это почему-то касалось только Ханны и Боба, не важно. Они ушли из компании, поженились, родился Рейф. К несчастью, Ханна умерла от обструктивного заболевания легких, когда Рейфу было пятнадцать. Через несколько лет Боб женился на моей матери. Я тогда пошел в колледж, Рейф заканчивал школу. Потом Кэмероны переехали в Лос-Анджелес, мама с Бобом до сих пор живут там.
Эмма нахмурилась:
— Значит, Рейф — твой сводный брат.
Чейз сжал губы.
— Ты сказала, что вы с Аной как сестры. Разве кровная связь так уж много значит?
Она закусила губу.
— Я не помню, чтобы ты рос здесь.
— Когда мне исполнилось десять, я переехал к отцу и с тех пор стал известен как Ублюдок Бэррона.
— Почему же ты остался там? — изумленно спросила она. — Почему не вернулся к матери?
Ему вдруг стало холодно, нахлынули тяжкие воспоминания.
— Скажем так, Бэррон сделал мне предложение, от которого я не смог отказаться.
— Но…
Он не дал ей договорить:
— Вернемся к нашему ребенку. Если он мой, я не хочу, чтобы мой сын или дочь родились вне брака.
— Если, — повторила Эмма и подняла бровь. — Ты все еще сомневаешься? Ты хочешь на мне жениться, чтобы нашего ребенка не унижали, и все равно сомневаешься, твой ли это ребенок?
— Да.
— Что ж, предположим, что мы поженились. — Выражение ее лица изменилось, стало совершенно нечитаемым. — Значит, тебе придется поверить мне на слово, потому что я не стану рисковать ребенком ради твоего душевного спокойствия.
Он немного подумал и кивнул:
— Хорошо. Я готов принять возможность ошибки и уладить ее последствия. Важно, чтобы ребенок носил мое имя, даже если потом окажется, что он не мой.
— Ты невыносим!
Эмма выскочила из машины и захлопнула дверь.
Обхватив себя руками, она подошла к краю скалы. Чейз заставил ее сделать несколько шагов назад. Волны с белыми барашками набегали на гальку на пляже внизу, — с такой высоты серферы в своих серых костюмах были похожи на тюленей.
— Слушай, Эмма, я знаю, что тебе тоже не нужно это замужество, но мы должны думать о ребенке. Просто позволь мне защитить его, дав ему мое имя. Если захочешь развестись после его рождения, я не стану препятствовать.
Он почувствовал, как она застыла.