Дома Груя накладывает в тарелку всякие лакомства.
— Давай, — говорит он муравью, — устроим поминки по моему дедушке, раз он взял да ни с того ни с сего умер!..
Муравей, видно, попался не из стеснительных, согласился, молча наелся, молча напился и так же молча и бесшумно исчез. Груе обидно, что этот муравей оказался таким неблагодарным. Как покушать, так он здесь, а как со стола собирать или посуду мыть, так нет его! Перевернул Груя весь дом вверх ногами — муравья как не бывало. Даже расстроился Груя. Слезу пустил, одну, вторую, третью, четвёртую, пятую… Не знаю, до какой слезы Груя бы досчитался, если б не заснул! Заснул, конечно, не без помощи деда Ене. Дед Ене, как видит, что кто-то из ребят сильно расстроен из-за чего-нибудь, тут же забирает их к себе, в свою сонную страну. Сон ведь лучше любого лекарства успокоит и маленького человека, и большого…
Когда Груя проснулся, вдруг увидел рядом муравья, и не просто так он пришёл, а с крошкой хлеба в передних лапках, как будто вспомнил, что у Груи с тех самых поминок, что он устроил деду, маковой росинки во рту не было! Вот хорошо! Одно плохо: муравьи, как известно, народ неразговорчивый. Между собой они, видно, ещё как-то объясняются, а с человеком больше молчат, а если что и делают, то тоже молча. Зато мать у Груи словоохотливая. Вполне может возместить своими разговорами молчание целого муравейника, а то и двух… или трёх, особенно после того, как корову подоит или просто в хорошем настроении.
Вечером, когда она доила корову, мальчик подошёл к ней.
— Этот толстяк, что живёт на шелковице и обжирается по целым дням, — начинает Груя, — сказал мне, что мой дедушка умер!
— Как это твой дедушка умер? — возмущается мать, гремя подойником. — И что может знать о твоём дедушке этот обжора?! Вот я его увижу, я ему задам!.. Не умер твой дедушка! Не умер!..
— А если мой дедушка не умер, тогда где же он?
«От сына так просто не отвяжешься», — думает она и начинает выбираться из трудного положения, как муравей со дна чашки.
— Нет, вообще-то он умер, — противоречит она сама себе, — все ведь умирают… когда-нибудь…
Но с Груей так разговаривать нельзя.
— Так умер или не умер?
— Не совсем твой дедушка умер! Не совсем, понимаешь!.. Не весь твой дедушка переселился на кладбище! Не весь!.. Нет-нет, возьмёт да и напомнит, что в каждом из нас он присутствует и с нами на земле как бы остался… — Мать гладит Грую по голове и продолжает: — Ведь прислал же он тебе зимой орехов?.. Прислал!..
Груя вспоминает: действительно, зимой дед ему прислал орехов!