Крайне неохотно вытащив из поясной петли топор, Лени пробормотал:
— Господин, но если сами велите себя бить — значит, вы и есть настоящий. Не перевертыш.
— А если я сам об этом не знаю? — сузил я глаза — Что я перевертыш? Бей!
— Да, господин — уныло кивнул рыжий и подняв топор для удара, шагнул ко мне.
Не успел он сделать второго шага, как я вспомнил об упущенных деталях своего плана и зло чертыхнувшись, завопил:
— Стой, Лени, не подходи!
В глазу рыжего плеснулась тревога, но он покорно остановился.
— Из лука стреляй — облегченно выдохнув, велел я и кивнул на щупальца — А то ты меня ударишь, а щупальца обидятся. И еще кое о чем забыли — ниргалы, Лени не трогать! Приказ!
Покосившись на хаотичное сплетение щупалец над моей головой и на мрачные фигуры стоящих позади меня ниргалов, Лени сразу повеселел. Понял, что остановил я его не из страха разоблачения, а из заботы за его жизнь. Впрочем, снять со спины лук и наложить на тетиву стрелу, ему это знание не помешало.
Взглянув на смотрящий мне в лицо наконечник стрелы я невольно сглотнул, а затем все же пересилил себя и разрешающе кивнул. Я боялся. Боялся не смерти от стрелы друга, а самого того факта, что клятва крови может не сработать. Тогда останется только довести спутников до поселения, а самому уйти, чтобы больше никогда не вернуться.
Развить свои мрачные мысли дальше я не успел — звонко загудела спущенная тетива и я инстинктивно зажмурился, в ожидании удара в лицо. В трех шагах от меня что-то с шумом грохнулось в снег и тут же раздался сдавленный хрип:
— Гос-сподин, прос-стите м-меня…
Поспешно открыв глаза, я узрел дергающегося в судорогах Лени с непонятно почему расплывающейся улыбкой на лице. Улыбкой сквозь слезы боли и хрипы.
— Лени, я прощаю тебя! — заторопившись, крикнул я и рыжий облегченно расслабился, бездумно смотря вверх, на виднеющееся между скалистых отрогов Подковы солнце.
Клятва действует! Во всяком случае, я это я и никто иной! Чувствуя, как дрожат колени, я постарался скрыть рвущееся наружу веселье и буркнул:
— Вставай давай, чего разлегся на снегу?
— Сейчас встану, господин — все еще хриплым, но уже куда более веселым голосом отозвался Лени — Я же говорил! Я верил!
— Вот и ладно — отозвался я, вертясь на месте — А где Тикса?!
Гном исчез бесследно. То-то я думал, как же это он сумел удержаться и не влезть в наш разговор. Ему это несвойственно.
— Там — рыжий с натугой сел и поправляя одной рукой повязку, другой ткнул в сторону — Со скалой целуется. Как мы со сгархов слезли, так он сумки с камнями своими на землю стащил, да сразу к стене ущелья и кинулся со всех ног. Ровно ошпаренный мчался.