В 1920 году большинство фермерских хозяйств располагалось на значительном расстоянии от городов, вне зависимости от размера последних. Даже к 1935 году менее 12 % американских ферм было электрифицировано (для сравнения: в городах в это время электричество было в 85 % домов), но уже к середине 1940-х электричеством были обеспечены дома почти на половине американских ферм. В 1920-х фермеры собирались у местных магазинов послушать радио или сооружали собственную радиосеть, объединившись несколькими домами. В 1949 году только 36 % ферм было телефонизировано.
Мало кто из нас согласится сейчас поменять свой кондиционер на веер. Но мы редко вспоминаем о том, какую цену заплатили за этот прогресс: наша способность чувствовать резко и значительно понизилась. Как и мальчики из той компании, мы, люди, испытываем потребность в непосредственных, естественных ощущениях. Чтобы ощутить всю полноту жизни, нам необходимы полные силы чувства. В XXI веке западная культура приняла точку зрения, что мы благодаря вездесущим новым технологиям якобы прямо-таки купаемся в информации. Но в этот самый информационный век нам не хватает именно той информации, которая наиболее необходима. Природа учит нас чувствовать запахи, слушать, ощущать вкусы, видеть то, что скрыто «прозрачной липкой упаковкой, в которую мир завернут как карамелька, да еще с такой тщательностью, что нам до него не добраться». Так охарактеризовал ситуацию Д. Г. Лоуренс[36] в довольно, казалось бы, простоватом, но на самом деле чрезвычайно выразительном описании своего собственного пробуждения навстречу чувственному дару природы. Лоуренс описывает свое пробуждение в городке Таосе, штат Нью-Мексико, обличая «всезнайство» как недостойную замену мудрости и изумлению перед чудом.
«На первый взгляд может показаться, что мир стая маленьким и понятным. Бедный маленький шарик под названием Земля, туристы запросто исходили тебя вдоль и поперек, словно лес или Центральный парк[37]. Не осталось ничего загадочного, мы везде побывали, все повидали, знаем все и обо всем. Мы этот шарик сделали, и теперь с ним покончено.
Все это правильно, но только на первый взгляд. И лишь тот, кто скользит по поверхности и видит по горизонтали, говорит нам, что мы везде побывали, все повидали и все знаем.
Ибо чем больше мы знаем вот так, поверхностно, тем меньше мы устремляемся в вертикальном направлении. Конечно, очень хорошо скользить по поверхности океана и говорить, что ты все о нем знаешь…
А ведь на самом деле наши прадедушки, которые никогда никуда не ездили, имели фактически больше представлений о мире, чем мы, все на своем веку повидавшие. Когда они, сидя в деревенской школе, слушали лектора и просматривали диапозитивы, у них и вправду дух захватывало перед тайной. Мы же, раскатывая на рикшах по Цейлону, думаем: „Я ожидал большего“. Мы действительно все знаем.