Нет ничего удивительного в том, что многим молодым людям, взрослеющим в мире узкого, но бьющего через край чувственного потока, свойственно состояние всезнайства. То, чего нельзя найти в Google, не существует. Но есть и другой мир, и он полнее, величественнее, загадочнее, и он стоит того, чтобы ребенок застыл перед ним в благоговении. И мир этот доступен не только детям, но и каждому из нас. Билл Маккиббен в своей работе «Век утраченной информации» (The Age of Missing Information) утверждает, что «определение одной большой телевизионной деревни обманчиво. В этом месте многообразие сведено до минимума, стерто огромное количество информации, чтобы сделать „связь“ доступнее». Вот как он описывает свой опыт восхождения на ближайшую небольшую гору: «Эта гора как бы напоминает, что вы живете именно здесь, в этом месте. И хотя ее размеры невелики, около полутора-двух квадратных километров, я совершил несколько походов, только для того чтобы приступить к изучению ее уникальных уголков. Там есть и голубика, и гонобобель… У тропинки вам встречаются сотни разных растений, а знакомо из них порядка двадцати. Можно всю жизнь потратить на изучение небольшого горного хребта, и когда-то люди так и делали».
Каждый уголок природы — это не только неиссякаемый источник информации, но и неистощимый потенциал для новых открытий. Как сказал Роберт Майкл Пайл[48], «место — это то, что выводит меня за пределы самого себя, за ограниченные рамки человеческой активности, но это не имеет никакого отношения к мизантропии. Чувство места дает возможность наладить со всеми добрососедские отношения. Это пропуск в мир еще более огромный».
Во время моих посещений школ, высших учебных заведений, колледжей дискуссии о чувствах неизбежно приводили к разговору о природе. Иногда я сам поднимал этот вопрос, а иногда студенты переходили к волнующей теме прямо в аудиториях или потом обращались к ней в своих рефератах. В их ответах сквозили некоторая неуверенность, желание разобраться — отчасти потому, что многие, если не все, редко задумывались над этими вопросами. Для них природа — нечто абстрактное: озоновый слой, далекие тропические леса; все это вне области их собственных ощущений. Для других природа всего лишь фон, имеющийся в его распоряжении продукт потребления. Лучше всего такую позицию в отношениях с природой охарактеризовал один молодой человек из города Потомак штата Мэриленд: «Как и большинство сверстников, я использую то, что она мне дает, и поступаю с тем, что получаю, как мне заблагорассудится». Он видел в природе «средство или инструмент. Это то, чем мы пользуемся и восхищаемся, но я живу не в ней. Вернее, природа для меня все равно что мой дом или комната, где все разбросано в полном беспорядке. В ней полно всяких вещей, с которыми можно поиграть. Поиграть и выбросить, сделать все, что хочется, ведь это же твой дом». О чувствах он даже не упомянул, ни о каких проблемах и речи не зашло. Меня восхитила его честность.