— Все шло так, как я и задумал, — начал как-то однажды Поцци. — Ты ведь помнишь, Джим, помнишь? Все шло как по маслу, лучше не бывает. Я уже почти все из них вынул и готов был к решающей схватке. Эти гады были у меня на крючке. Еще немного, и они бы у меня подняли лапки — я это шкурой чувствовал. Я всегда этого жду. Как будто во мне что-то включается, и внутри будто все вибрирует. Когда оно появляется — значит, все путем, все в порядке, я выиграю. Ты меня слушаешь, Джим? До той ночи оно меня еще ни разу не подвело, ни разу.
— Все когда-то бывает впервые, — сказал Нэш, не понимая, к чему Поцци клонит.
— Да, конечно. Только я все равно поверить не могу. Когда счастье идет тебе в руки, черта с два его остановишь. Хоть весь мир тогда встань на уши. Тогда словно выходишь из тела и все время потом до конца сидишь там будто в сторонке и смотришь, как сам же и творишь чудеса. Это уже будто даже и не ты. Все происходит само собой, даже думать почти не нужно, и потому уже не ошибиться.
— Джек, все это до поры до времени хорошо — согласен. Но потом когда-нибудь оно оборачивается против тебя. Вот бывает такое, ничего не поделаешь. Это как в бейсболе — восемь иннингов вроде выигрываешь, а под конец девятого бьешь, а твой мяч ловят. Команда слетает с круга, и, может быть, кто-то и скажет, что тот, кто бил, тот и виноват. Но это не означает, что он плохой игрок.
— Нет, ты меня не слушаешь. Я тебе как раз и толкую, что это не про меня. Мне тогда поймать этот ваш гребаный мячик все равно что арбуз — все само летит в руки. Мне тогда нужно всего лишь только встать и ждать, и победа в кармане.
— Ну хорошо, мяч ты поймал, хорошо. Но потом твоя очередь, и пусть бросил ты даже лучше всех, но представь себе — их центральный делает невероятный прыжок и его ловит. Да, это невероятно, да, так не бывает. Но он же его поймал, и нет смысла винить подающего за то, что он будто бы мог бросить еще лучше, а не бросил. Вот я о чем, Джек. Ты тоже отлично сыграл, но мы все равно проиграли. Ничего, в истории человечества случались вещи и похуже. И хватит об этом думать, не стоит оно того.
— Ага, конечно, только это ты не понял, о чем я. Не могу я этого объяснить.
— По-моему, все очень просто. Нам обоим почти до конца казалось, будто мы выигрываем, и так оно, наверное, и было. Но потом что-то нарушилось, и мы не выиграли.
— Вот именно. Что-то нарушилось. Как по-твоему, что?
— Понятия не имею, парень. Скажи, если знаешь.
— Ты все и нарушил. Ты нарушил ритм, и все полетело к чертям.
— Насколько я припоминаю, у нас играл только ты. Я всего лишь сидел и смотрел.