Шлойма медленно повернул назад. Опять потянулась жалкая улица с домами, теперь еще более жалкими, и в открытые ворота их пугливо смотрели пустыри больших дворов. Оба молчали, не зная, что сказать друг другу.
Тень, стоявшая у ворот дома, где жил Шлойма, внезапно пропала, когда они подошли. Нахман похолодел и, стараясь не выдать своею внимания и волнения, тихо произнес:
— У меня, Шлойма, не выходит из головы судьба Неси. Наверное ли она пропадет?
— Как эта ночь, — устало ответил Шлойма, входя в свою квартиру. — Теперь, Нахман, — прибавил он, — нужно было бы поговорить о твоем деле. Но, кажется, уже поздно. Иди спокойно домой. Этого человека я пришлю к тебе. Ты не побоишься ходить по нашим улицам?
— Нет, отчего же, — улыбаясь, ответил Нахман. — У меня крепкие руки…
— Так, спокойной ночи! Я очень рад. Сказать правду, ты мне и в первый раз понравился. Что-то хорошее есть в тебе, и мне кое-кого напоминает. Я был недурным парнем в молодости. Спокойной ночи!
— Прощайте, — серьезно ответил Нахман, и долго стоял у дверей, в которых скрылся Шлойма.
— Ну, что же, — задумчиво произнес он, — нужно идти. Славный старик.
Когда он подошел к воротам, ему опять показалось, что промелькнула тень. Он остановился, страшно внимательный, умоляя кого-то добрыми словами, чтобы он не ошибся.
— Это вы, Нахман? — раздался вдруг тихий, знакомый голос; и этот голос показался ему теперь столь нужным, что он готов был закричать от счастья.
Она стояла у ворот и, как прикованная, не двигалась. Он подошел к ней ближе, и все, что было у него тяжелого в душе, стало отлетать и, как ненужное, сгинуло.
— Я знал, что вы будете ждать меня, — хотелось ему сказать, но вместо этого он с деланным равнодушием произнес:
— Да, я, Неси, — вам нужно что-нибудь?
— Вы видите город, Нахман?
— Я вижу, — вдруг разочарованный, ответил он.
— Он горит, как солнце. Посмотрите на огни. Мне кажется, там пляшут.
— В городе еще не спят, — равнодушно поддержал он.
— Там пляшут, — уверенно вытворила Неси, повернувшись лицом к городу, — и мне хочется плакать от злости, что я родилась здесь, а не там.
— Где там? — удивился Нахман, оглядывая ее.
— В городе, в городе.
Они замолчали и долго смотрели на прыгавший, переливавшийся вдали свет.
— Каждую ночь, — вдруг произнесла Неси, — я стою здесь и стерегу огни. И с каждым днем я чувствую, как руки мои становятся длиннее. Я скоро достану их.
— О чем вы говорите? — заволновался Нахман.
— Спокойной ночи, — холодно ответила Неси.
Он с состраданием взглянул на нее, и теперь она с своими застывшими глазами, как после слез большими, на миг показалась ему самой судьбой этой окраины.