Сразу после кофе, как только позволили правила приличия, Джейн извинилась и поднялась к себе: Мартину, Сью и Харви есть что вспомнить, есть о чем поговорить. Тем более что Харви ее присутствие неприятно, а она вполне может обойтись без его ледяного взгляда.
Джейн уселась за секретер и разложила перед собой сегодняшние записи. Замечательный был день! Она познакомилась сразу со множеством людей! Теперь нужно побыстрее закончить статью и сосредоточиться на отцовской книге.
Была уже глубокая ночь и Джейн собиралась ложиться, когда послышался стук в дверь.
— Войдите.
Дверь отворилась. На пороге стоял Харви. Глаза — как две льдины.
— Я хочу с вами поговорить, — услышала Джейн.
— Входите, — пригласила она нежданного гостя. — Мне тоже нужно с вами поговорить.
Харви стоял, прислонившись к косяку, и внимательно смотрел на нее.
— Кажется, вы со Сью на дружеской ноге.
— Так оно и есть.
— Полагаю, вы ждете от меня извинений. Согласитесь, однако, нетрудно представить и другое: что у вас роман с Мартином прямо под носом у его наивной и доверчивой жены. Ведь иногда такие вещи случаются, не правда ли?
Джейн согласно кивнула, только сейчас осознав, что на ней нет ничего, кроме тонкого халатика.
— И, разумеется, в этом случае требуются ловкость и хладнокровие, чтобы никто ничего не заподозрил?
— Думаю, да, — согласилась Джейн.
У нее никогда не было романов с женатыми мужчинами, но, пожалуй, даже обладая скудным воображением, легко представить, что такая ситуация требует большой изворотливости.
Харви сунул руки в карманы.
— Возможно, конечно, и другое объяснение ваших взаимоотношений с Мартином и Сью. Мне хотелось бы услышать хоть одно из них. Именно от вас. От Мартина я его уже слышал.
— Я не обязана ничего вам объяснять. И нахожу ваше отношение ко мне просто неприличным, — с тихой яростью, едва ли не шепотом, сказала Джейн, пытаясь успокоиться. — Вы судите обо мне предвзято, не имея на то никаких оснований. — Несправедливость случившегося, переполнила чашу ее терпения. — Как вы смеете! Как вы…
— Ого… Значит, вы все-таки умеете злиться… А я уж стал задумываться, можно ли чем-нибудь пробить стену этой жизнерадостности и самоконтроля, которую вы искусно возвели вокруг себя.
— Вы невыносимы, — прошипела Джейн. — Сделайте одолжение, оставьте меня.
— Только когда мы все выясним. Мартин представил вас как свою племянницу, и я полагаю теперь, что это соответствует действительности.
— Неужели? — насмешливо отозвалась Джейн. — Почему же раньше вы думали по-другому?
— Потому что это выглядело явной ложью.