Джейн уткнулась в подушку и застонала. Всякий раз, когда Харви входил в комнату, когда их взгляды встречались, ее пульс начинал учащенно биться, а тело замирало в томительном ожидании. Сила собственных эмоций пугала и одновременно возбуждала Джейн.
И, главное, она знала: Харви чувствует то же самое — ту же вибрацию воздуха между ними, то же напряжение.
Кого же она тогда дурачит?
Ее беспокойное волнение, не знающее покоя тело, навязчивые мысли о Харви, спящем рядом, в соседней комнате, ее фантазии… Какие ей еще нужны доказательства?
И почему ей постоянно вспоминаются слова Лорин? «Наивные идиотки» — вот как она называла тех, кто преследовал Харви своей любовью. «Каждая из них думает, что только ей удастся пробить ледяную оболочку, в которую он себя заковал, а уж под ней-то они надеются обнаружить Великую Страсть — обязательно две большие буквы».
Значит, и она оказалась в числе этих идиоток?
Джейн порывисто села на кровати и провела рукой по лицу. Ну уж нет! Это просто смешно.
Чем быстрее она уедет отсюда, тем лучше. Она хотя бы сохранит свое достоинство, а то еще набросится на Харви как обезумевшая от любви дурочка, умоляя позволить ей остаться с ним рядом.
Очень разумные мысли.
Приняв решение, Джейн снова вытянулась на кровати, но сон не приходил. Комната сжималась в размерах, давила на нее, еще немного — и она сойдет с ума. Лучше уж сидеть на террасе и размышлять о проблемах мироздания, подумала Джейн. Она встала, набросила халат поверх тоненькой ночной рубашки, тихонько открыла дверь и, миновав вестибюль, выскользнула на террасу.
— Прекрасная ночь. — Голос Харви, прозвучавший за ее спиной, заставил Джейн вздрогнуть.
— А вы откуда?..
— Я следовал за вами. Мне показалось, я что-то услышал и решил…
— Но я кралась тихо как мышь, — запротестовала Джейн.
Харви чуть заметно усмехнулся.
— Это вы так считаете.
Конечно, я сказала глупость, спохватилась Джейн. У него ведь слух охотника. Слава Богу, что он не умеет так же хорошо слышать чужие мысли.
Харви стоял рядом с ней, на нем были только шорты цвета хаки. В серебристом лунном свете его обнаженная грудь навевала фривольные мысли, Джейн хотелось приникнуть к ней щекой и замереть, забыв обо всем на свете.
Не увлекайся! — одернула она себя. Не превращайся в «наивную идиотку»!
— Не могу уснуть, — пожаловалась Джейн, чтобы хоть что-то сказать.
— Я тоже.
И снова слова не растворились в воздухе, а повисли между ними. Джейн будто застыла в немом ожидании, боясь пропустить то, что вот-вот должно было прозвучать.
— Мне хотелось бы, чтобы вы здесь остались, — сказал наконец Харви.