— К тому времени он стал твоим, и тебе не хотелось его возвращать.
— Совершенно верно. Но моим он стал задолго до этого. Правда. Я была ему матерью, настоящей матерью — другой ведь у него не было, — и полюбила его всем сердцем, хотя знала, что никогда не смогу его удержать.
Глаза Джейн наполнились слезами, и Харви, поняв, что она старается не разрыдаться, обнял ее.
— Десять месяцев — срок немалый. А как же твоя собственная жизнь, твоя работа?
— Все складывалось на редкость удачно. В редакции пошли мне навстречу, и я работала дома. А потом я заключила контракт на издание книги моего отца, получила аванс и смогла позволить себе почти все свободное время отдавать Филу.
Джейн замолчала и отвернулась. Харви крепче обнял ее за плечи, не зная, чем утешить ее.
— А потом, когда его забрали, — тихо продолжала Джейн, — моя квартира сразу опустела. Я не находила себе места. Меня предупреждали, что нельзя слишком привязываться к ребенку, но, по-моему, это невозможно. Как можно не полюбить ребенка, которого ты пеленала, ласкала, кормила, заботилась о нем столько времени… Разве имеет значение, родной он мне или неродной?
По-видимому, такие чувства типичны для всякой нормальной женщины с нормально развитыми инстинктами, подумал Харви. И у Джейн с ними, кажется, полный порядок.
Она глубоко вздохнула.
— Я хотела усыновить Фила, но, оказывается, существует масса ограничений: стабильность заработка, семейное положение… — Джейн, борясь со слезами, ненадолго умолкла. — Словом, мне пришлось отказаться от Фила. Это было самое трудное решение в моей жизни.
— И когда это случилось?
— За два месяца перед тем, как я приехала сюда. Я просто счастлива, что мне представился повод уехать. Новые люди, которые ничего о тебе не знают, любимая работа, которую необходимо сделать… Все это целиком занимает ум, и тем не менее… — Джейн закрыла глаза. — Иногда я не могу без слез смотреть на фотографии, потому что мне все еще хочется вернуть этого ребенка. Мне хочется держать его на коленях, вдыхать запах детского тельца… Конечно, с моей стороны это чистый эгоизм: он-то во мне теперь не нуждается. У него чудесный дом с ласковыми любящими родителями. С двумя родителями…
— Но, когда он нуждался в тебе, ты была с ним.
И она отдавала ему все, мысленно закончил Харви: свою любовь, свою ласку, свою заботу, свое время. Его переполняли странные, не ведомые ему доселе чувства: умиление, мягкость, растроганность. Ему хотелось приласкать Джейн, утешить ее, успокоить.
Эта женщина, к которой поначалу он был несправедлив, удивляла его все больше, все глубже вторгалась в его мысли и в мечты. Но одновременно с неодолимой потребностью в ней в Харви поселился и разрастался страх, что все, связывающее его с Джейн, не будет длиться вечно.