— Отдай ее нам, повелительница! — различила она сквозь шум и выкрики толпы чей-то голос.— Мы ее быстро обучим хорошим манерам!
Гогот солдат был похож на рев хищников.
— Нет! — вытерев лицо шелковым платком, заботливо поданным кем-то из слуг, кенида пристально посмотрела на Соню.— Хватит вам пока ее матери, а потом найдете других! Если не мне, то и не вам, похотливые псы! Я предпочитаю, чтобы рыжая тварь осталась в сознании. Пусть она как следует насладится перед смертью тем, что увидит в доме. Отведите ее туда!
Соню поволокли к дому и, открыв дверь, швырнули внутрь. Девушка, опираясь на руки, с трудом приподнялась. В доме было полутемно из-за закрытых ставень, и она не сразу поняла, что за светлые пятна видны на противоположной стене. Снаружи доносились крики солдат, стук молотка.
«Они хотят заколотить дверь, чтобы я не могла выбраться из дома,— сообразила Соня.— А что потом?»
Долго размышлять над этим ей не пришлось.
— Поджигайте! — различила она голос Атлии.
«Они сожгут меня здесь заживо!» — Соня, превозмогая боль, поднялась на ноги и пошла вглубь помещения, к лестнице, которая вела наверх.
И в этот момент она смогла различить то, что сначала в полумраке комнаты показалось ей пятнами. Девушка почувствовала, как ее волосы поднимаются дыбом и тело начинает сотрясать крупная дрожь. На стене были распяты ее мать и отец. Их нагие тела со следами ожогов и ударов бичом, обвисли на крючьях, к которым были привязаны за руки; лица искажала предсмертная мука. Все вокруг было залито кровью.
«Вот что она мне приготовила…— с ужасом подумала Соня, вспомнив слова Атлии.— Но почему? Что ей было нужно от нас?»
Однако раздумывать об этом времени не было: снаружи слышался треск горящего хвороста, которым обложили дом, чтобы побыстрее занялось. Сквозь щели в стенах начал проникать едкий дым, заставивший Соню надрывно закашляться. Она заметалась по комнате, рванулась было вверх по лестнице, но второй этаж, в отличие от первого, построенный из дерева, уже пылал вовсю. Девушка поняла, что из этой огненной ловушки ей не выбраться, если только не произойдет какого-нибудь чуда. Дым стелился по полу помещения; скоро дышать станет нечем. Соня, скорчившись, забилась в угол комнаты, рядом с телами ее родных, стараясь не поворачивать головы в ту сторону. Вид распятых был ужасен, особенно, когда сполохи огня, ступеням. Сознание почти оставило ее, однако она догадалась приподняться и захлопнуть крышку люка, после чего перед глазами у Сони померкло, и она провалилась во тьму.
Соня не знала, сколько времени пролежала на холодных плитах пола, прижавшись головой к полуразвалившимся деревянным ступеням. Она очнулась от грохота где-то над головой — это рухнули прогоревшие балки перекрытий. В кромешной тьме девушка не могла различить ничего вокруг, и только запах дыма, проникший сюда, подсказывал ей, что наверху продолжает пылать огонь. Соня встала на колени и пошарила руками по сторонам. Ее пальцы нащупывали лишь шершавый камень стен, но в одном месте рука провалилась в пустоту, откуда тянуло затхлым запахом слежавшейся земли, мокрого дерева — там, без сомнения, был ход.