И рощ, где звонкий птичий хор
Поет среди дерев ветвистых.
«Мессир Марко, — рассказывает нам Рамусио легенду, которая сохранилась в Венеции до наших дней, — оказавшийся в таком положении и увидевший, как много людей хотят услышать о Китае и великом хане, вынужден был каждый день по многу раз повторять свой рассказ, пока у него не начинал заплетаться язык. Наконец, ему посоветовали записать его, и он нашел способ передать своему отцу в Венецию письмо, прося прислать ему записи, которые он привез с собой из путешествия».
Случилось так, что в тюрьме вместе с Марко сидел один пизанец, писавший романы, по имени Рустичиано, который, вероятно, попал в плен еще раньше, после битвы при Меларии (1284 год), когда в Геную привезли так много пизанцев, что появилась даже поговорка: «Если хочешь увидеть Пизу, езжай в Геную». Рустичиано писал на французском языке, который лучше всего подходил для романов. На нем он написал свои варианты романов о рыцарях Круглого стола, и в его лице Марко нашел прекрасного помощника, который фиксировал его рассказы, не обращая внимания на толпу венецианских пленников и благородных генуэзцев, восхищенно внимавших повествованию о чудесах империи хана Кублая. Инстинкт подсказал Рустичиано, когда все было уже записано, предварить повествование тем же самым обращением к владыкам и господам мира, в котором он предлагал им оценить эту книгу, каким начинались его романы о Тристане, Ланселоте и короле Артуре: «Вы, господа императоры и короли, герцоги и маркизы, графы, рыцари и горожане и все люди, которые желают узнать о разных людских расах и многообразии областей мира, возьмите эту книгу и велите прочитать ее вам, и здесь вы найдете описание величайших чудес». Но в предисловии к книге Марко Поло он добавил: «Марко Поло, мудрый и образованный гражданин Венеции, рассказывает только о тех вещах, которые он видел сам и о которых ему рассказали другие, так что эта книга совершенно правдива». Реальные земные чудеса, о которых писал Марко Поло, оказались в тысячу раз интереснее подвигов рыцарей короля Артура и, возможно, больше подходили для пера добропорядочного Рустичиано, чем рыцарские романы. Единственной его заслугой в глазах потомков стало то, что он в своем пересказе истории о Ланселоте полностью опустил эпизод (если это можно назвать эпизодом!) любви Ланселота и Джиневры. «Какая жалость, — восклицает его французский редактор, — что роман о Ланселоте, который попал в руки бедной Франчески да Римини, вышел не из-под пера Рустичиано!»
В конце года Марко выпустили из тюрьмы, и он вернулся в Венецию (обитатели дворцов Генуи, вероятно, очень сокрушались по этому поводу!). С тех пор его имя изредка встречается в венецианских документах, связанных со сделками и тяжбами. В документе от 1305 года мы читаем, что «благородный Маркус Поло Мильоне» ручается за контрабандиста, ввозившего вино; в 1311 году он судится с нечестным агентом, который не выплатил ему деньги, полученные от продажи мускуса (это ему-то, Марко, видевшему мускусного оленя живьем!), а в 1323 году он принимает участие в споре о сооружении брандмауэра. Из его завещания нам известно, что он имел жену и трех дочерей — Фантину, Беллелу и Морету. Довелось ли ему любить под чужими небесами, под которыми прошла его юность, какую-нибудь томную, изысканную китайскую даму или дерзкую степную девушку? Расширил ли он свои познания в любви, изучив странные брачные обычаи Тибета, о которых пишет с таким юмором (а юмор — редкий гость на страницах его книги)?