Тот песик околел, того прибили —
Не все собак игуменьи любили.
Искусно сплоенное покрывало
Высокий чистый лоб ей облегало.
Точеный нос, приветливые губки
И в рамке алой крохотные зубки,
Глаза прозрачны, серы, как стекло, —
Все взор в ней радовало и влекло.
Был ладно скроен плащ ее короткий,
А на руке коралловые четки
Расцвечивал зеленый малахит.
На фермуаре золотой был щит
С короной над большою буквой «А»,
С девизом: «Amor vincit omnia»
>{4}.
(Пролог из «Кентерберийских рассказов». Перевод И. Кашкина)
Всем знакомо чосеровское описание игуменьи, мадам Эглантины, ехавшей в болтливой и разношерстной компании в Кентербери. Но в этой галерее типов нет другого портрета, который вызвал бы среди критиков более противоречивые чувства. Одни считают его язвительной критикой суетности церковнослужителей, другие думают, что Чосер хотел нарисовать обаятельную и полную сочувствия картину женственности. Третьи утверждают, что это карикатура, четвертые видят здесь только мадам Эглантину, а один американский профессор даже заявил, что эта новелла посвящена подавленному материнскому инстинкту, очевидно, по той причине, что мадам Эглантина любила маленьких собачек и рассказала историю о школьнике. Но историк чужд подобных измышлений. Для него игуменья, описанная Чосером, так же как и его священник или нищенствующий монах, являются примерами почти фотографической точности поэтического изображения. Подводная рябь сатиры конечно же здесь тоже присутствует, но это особая, чосеровская сатира — мягкая, смешная, никого не презирающая, наиболее щадящая сатира, не прибегающая к преувеличению. Литературный критик прислушивается лишь к слову Чосера и своему собственному сердцу или иногда (скажем потихоньку) к своему желанию прослыть оригинальным. Но историк обладает знанием, у него под рукой имеются разного рода источники, по которым он изучает жизнь в монастырях и где на каждом шагу встречает Чосерову игуменью. Кроме того, у него есть епископские журналы.
Долгое время исследователи ошибочно полагали, что историю творят короли и военные, парламентарии и судебные чины; они любили работать с летописями и актами парламента, и им в голову не приходило заглянуть в пыльные епископальные архивы, где хранятся толстые книги, куда средневековые епископы заносили написанные ими письма и все, что было связано со сложным делом управления своей епархией. Но когда историки все-таки заглянули сюда, они нашли целые россыпи бесценной информации о почти всех сторонах социальной и духовной жизни монастырей. Конечно, чтобы добраться до этих россыпей, пришлось основательно покопаться, ибо все, что достойно познания, нужно добывать точно так же, как драгоценные металлы из пустой породы, и ради одной находки исследователю приходится многие дни перелопачивать целую гору наводящих скуку бумаг. А затем обнаруженную ценность необходимо пропустить через свое собственное сердце, иначе ученый не поймет, что нашел.