И вода на тех порогах вся бурунами кипит!
Покидающие русла затопляют землю реки,
Долу клонятся вершины, брызжет пена на холмы,
Но подземный гул и гомон, но подспудный грохот некий
Не смущает так людские омраченные умы,
Как над миром потрясенным появленье исполина,
Челюстей могучих скрежет и огонь кровавых глаз;
Головой пронзая тучи, топчет горы и долины,
Сам живой горы подобье, поражает страхом нас!
Ну а братец Стрымбэ-Лемне ворвался в лесную гущу,
Голос вьюг в былом затишье громче яростной трубы, —
Тополя, как травы, клонит великан, в лесах бегущий,
На бегу корчует вязы, ломит буки и дубы.
Продирается сквозь дебри и шумит в прибрежных рощах,
Заскрипели ветви дико, лезет Стрымбэ напролом,
За его спиною бревна и обломки веток тощих,
За плечами черный хворост, искривленный бурелом!
Вдруг застыли исполины, кверху головы задрав,
Вдруг сверкающее солнце скрыло лик за мрачной тучей:
Фэт-Фрумоса и Трестяну ввысь уносит конь летучий,
Золотистыми крылами на прощанье помахав!
Прижимается Трестяна нежно к сердцу Фэт-Фрумоса,
Как звезда, ее улыбка блещет выше звездных стай,
И сокровище земное Фэт-Фрумос златоволосый
На коне везет крылатом в беспредельный звездный рай!
Проплывала эта пара, нежно слив уста с устами,
Всё друг другу в очи глядя, словно мчатся в чудном сне, —
Застонали великаны и затопали ногами:
Ярость гневная вскипела в их душевной глубине.
И взъярились великаны, словно дымные вулканы,
Рвут дубы, швыряют в небо камни, корни, валуны,
И летят деревья к солнцу, скалы мчатся сквозь туманы,
Камни рухнули — у братьев черепа размозжены!
Сказочники уверяют, что лукавый Стату-Палмэ,
Спрыгнув с тополя, на зайце поскакал, не чуя ног, —
И, приблизившись к убитым, произнес почти печально,
Что телегу пребольшую сковырнул с пути пенек!