Александри В. Стихотворения. Эминеску М. Стихотворения. Кошбук Д. Стихотворения. Караджале И.-Л. Потерянное письмо. Рассказы. Славич И. Счастливая мельница (Караджале, Эминеску) - страница 45

Крестьянские хатенки приветствовать опять
И снова приобщиться к их жизни мирной, скромной,
Их радости простые и горести встречать.
Хотел бы я построить среди родной долины
Такой же деревенский уютный, тихий дом,
Я из окна смотрел бы на дальние вершины,
Где тучи громоздятся и громыхает гром.
Хотел бы я увидеть в цветах родное поле,
Что для меня соткало дни счастья и любви,
И слышало мой голос мальчишеский на воле,
И видело все игры, все шалости мои.
Там средь родного поля журчащей речки ропот,
Там певчих птиц концерты в лесной глухой тиши,
Ритмичный шелест листьев, как чей-то нежный шепот,
Будили томный отклик в мечтах моей души.
Да, был бы я счастливым, когда бы очутился
На родине любимой, к родной земле припал
И пламенною мыслью, как в юности, стремился
Осуществлять мечтаний высокий идеал.
И даже смерть, чей облик и страшное явленье
Пугает всех живущих, как воплощенье зла,
Меня б там усыпила легко, как сновиденье,
И к облакам и тучам в мечтах перенесла!

1866

ХОРИЯ[15]

Перевод Н. Вержейской

Над Трансильванией многострадальной,[16]
В рабство попавшей, — месяц печальный.
Глянуть на бедную месяцу стыдно,
Спрятался в тучах, чтоб не было видно.
Хория гордо сидит на вершине,
Как на коне, на седом исполине.
А погребенные в тучах Карпаты
Мысль в громовые влагают раскаты.
— Сердцем велик я, — гром громыхает, —
Только душа его больше вмещает.
Слышится голос горы-великана:
Стал он владыкою горного стана.
— Тысячи лет я стою, величава,
Будет его долголетнее слава.
Вышла луна из-за туч, как царица…
Хории лоб под луной серебрится,
Словно венцом он увенчан прекрасным;
Свет отливает то желтым, то красным…
Кружат орлы над вождем яснолицым:
Зевсом он кажется царственным птицам.
В полночь, в сиянье лучистого нимба,
Мечущим молнии сверху, с Олимпа.

1867

РАСТЛЕННЫЕ ЮНОШИ

Перевод В. Левика

Чтоб изошли вы желчью, пишу вам эти строки!
Вас, жалкие ублюдки, погрязшие в пороке,
Клянет мое перо.
Пусть, как клеймят скотину железом раскаленным,
Разящий гнев мой выжжет стихом окровавленным
На вашем лбу тавро.
Хоть голос лиры гордой не будет понят вами,
Хотя ваш мозг отравлен позорными страстями
И яд у вас в крови,
Хотя давно лишились вы совести и воли,
Ваш ум убит развратом, утоплен в алкоголе,
И чужды вы любви, —
О, если бы от гнева, как жаркий ключ играя,
В склерозных ваших венах вскипела кровь живая,
Пускай на краткий миг!
Ужель пророк отступит пред насурьмленным фатом,
Перед юнцом бескровным, что истощен развратом
И смолоду — старик?
Живые трупы! Что вас увлечь на подвиг может?
Какая мысль иль чувство иссякший дух встревожит,
Какой порыв добра?
Ваш подвиг лишь в разгуле, лишь в том, что вы сумели