Весёлый стрелок даже причмокнул от удовольствия и приготовился продолжать рассказ, как вдруг на тропинку у вершины холма вышла старая женщина, таща за собой ребёнка.
Увидев Жаков, она пронзительно вскрикнула и хотела броситься назад.
— Что с вами, матушка? Мы ведь не волки и не съедим вас, а вы не молоденькая пастушка, чтобы так прыгать.
Старуха прижала к себе ребёнка, её худые плечи содрогались от беззвучных рыданий.
— Полно, бабушка, мы не людоеды и не англичане. Мы идём в Мо, чтобы помочь его жителям.
Женщина шагнула вперёд и упёрлась руками в грудь Вернеля, как бы пытаясь задержать его.
— Ступай скорей назад, сынок! Жителям Мо больше не нужна ничья помощь.
Крупные слёзы катились по её жёлтому, как пергамент, лицу. Ребёнок заплакал.
— Пришли войска, и… господи, помоги мне! Никогда я не видела такой резни. Сеньоры убивали взрослых и детей. Улицы устланы мёртвыми и умирающими. Наёмники повесили Пьера ле Лувье, вождя Жаков, а потом изрубили его мечами. Они были разъярены, как черти, и, не пощадив при грабеже ни одного дома, ни одной лачуги, подожгли потом всё, кроме церкви и домов священников. Кто-то сказал мне, что там убито более пяти тысяч человек. Кровь текла по рыночной площади, как виноградный сок в давильне.
Она больше не в силах была говорить и, упав на траву, вцепилась пальцами в стебли папоротника.
Колен бережно поднял её и отдал ей ребёнка.
Подоспел Одри и его спутники.
— Отчего стонет эта старуха и скребёт ногтями землю?
Вернель молча протянул вперёд руку.
Дымовая завеса окутывала Мо, который алел под этой чёрной мантией. Более двадцати очагов пламени пожирали верхний и нижний город. Иногда извивающийся клубок огня внезапно раскручивался, и тогда длинные красные языки вздымались над шпилем колокольни. Колен и его товарищи с болью в сердце, стоя на вершине холма, наблюдали агонию этого города, который несколько дней был столицей Жакерии. Ветер повернул в их сторону и принёс удушливый запах гари.
Одри с удручённым видом медленно обернулся.
— Мы опоздали. Нужно спешить в Клермон. Гийому Калю скоро понадобится наша помощь.
* * *
Англичанин широко разинул рот, судорожно глотнул воздух и уронил лук. Блестящий шлем звякнул о камень и откатился на несколько шагов. Волосы убитого были медного цвета, и Колен вспомнил Перрена Леру, прозванного Рыжим, злого духа Готье Маллере. Что с ним стало с той поры? Мальчик положил на тетиву новую стрелу.
События последних дней превратили восторженного подростка в мятежного юношу. Зверства сеньоров пробудили в его сердце такую жгучую ненависть, что он с трудом сдерживал себя. Вдруг в нескольких дюймах от его плеча в ствол дуба воткнулась стрела. Колен пригнулся, чтобы высмотреть англичанина, который избрал его мишенью, но Одри опередил его, ранив англичанина стрелой в бедро. Тот побежал, пронзительно крича. Вторая стрела уложила его на месте. Засада окончилась успешно. Жаки, прячась в густых зарослях и за толстыми стволами, перебили небольшую партию английских лучников, направлявшихся в Санли. Каждая стрела попала в цель. Большие мухи уже жужжали над опустевшей дорогой.