— Ну-ка, прилягте на несколько минут и расслабьтесь.
Он сказал это таким заботливым и успокоительным тоном, что Кэйси, похоже, ничего не оставалось, как повиноваться. Она подавила нервный зевок.
— Великолепный день сегодня, не правда ли? В Вашингтоне этим летом стояла такая жара, — промямлила она.
Джеффри встал на колени, склонился к ней и дотронулся до спутанного белокурого завитка волос чуть пониже уха. Легкое прикосновение его пальцев немедленно вызвало ответную реакцию ее тела. У нее до сих пор не нашлось времени причесаться после сражения с речной стихией, и теперь ее кудряшки были в невообразимом беспорядке. Неожиданно ей захотелось, чтобы он запустил пальцы в ее волосы и распутал их, прядь за прядью.
— Вы были так добры, — произнесла она, внутренне содрогнувшись от того, насколько не к месту прозвучали ее слова. Пыталась ли она по-прежнему отдалиться от него? Возможно, ей и нужно так поступить, но как это сделать?
— Любой добропорядочный сосед вел бы себя так же.
— Ха! — ответила она. — Старикан Рэсбоун просто наблюдал бы, как мы пытаемся выбраться из реки, а потом бы еще привлек к ответственности за нарушение границ частного владения, когда мы приводили себя в порядок на его берегу!
Старикан Рэсбоун? Джеффри проглотил вставший в горле комок и тихонько откашлялся. В какое еще затруднительное положение он попал?
— Это человек, который построил ваш домик, — продолжала объяснять Кэйси.
— Он неплохо поработал, — заметил Джеффри.
Кэйси пожала плечами.
— Наверное.
«Старикан Рэсбоун», как понял Джеффри, был не самой удачной темой для разговора. У Кэйси — тетки-монахини, у Джеффри — дед-отшельник. Он осторожно массировал ей висок большим пальцем руки. Ее покрытая золотистым загаром кожа была необыкновенно нежной. Он знал несколько самых красивых в мире женщин, но ни одну из них не желал так, как эту.
— Вы должны расслабиться, — ровно сказал он.
— Неужели? А я думала, что должна сейчас проверять контрольные по греческому. — Она улыбнулась, ощущая, как тепло разливается по всему ее телу. — Весьма способствует расслаблению.
— Объясните мне, Кэйси, как вы, работая в Консультативной группе Магинна, стали преподавательницей латыни и греческого в летнем лагере для маленьких хулиганок?
— Я сделала это добровольно; кроме того, мои тети руководят этим лагерем.
— Должно быть, вы очень преданы им.
Кэйси кивнула.
— Они сделали мне много добра.
— Но ведь вы тратите свой отпуск?
— Разумеется, — спокойно ответила Кэйси. — Трудно представить, что Питер Магинн освобождает своих сотрудников от работы, чтобы они учили трудновоспитуемых детей!