В бессильном гневе весь Ультхар улегся спать; когда же на рассвете жители пробудились — гляньте-ка! — каждая кошка оказалась на своем привычном месте у очага. Большие и маленькие, черные, серые, полосатые, рыжие и белые — все, ни одна не пропала. Более того, кошки они были толстыми, гладкими, лоснящимися, все громко урчали от удовольствия. Жители обсуждали меж собой случившееся и их изумление было немалым. Старый Крэнон продолжал стоять на своем, уверяя, что смуглолицые уводили кошек с собой, потому что до сей поры не было случая, чтобы хоть одна кошка вернулась живой из дома старика и его жены. В одном все были единодушны: отказ всех кошек сразу от привычной порции мяса и блюдца молока был совершенно необъяснимым. Но факт остается фактом, и в течение двух дней гладкие и ленивые кошки Ультхара не притрагивались к еде, а только дремали на солнышке или у огня.
Прошла целая неделя, прежде чем жители деревни заметили, что нет огня в окнах дома под деревьями. Тогда тощий Нит обратил внимание, что с той самой ночи, когда вдруг разом исчезли все кошки, никто не видел ни старика, ни его жены. Когда пошла вторая неделя, бургомистр, превозмогая страх, решился по долгу службы нанести визит в подозрительно притихшее жилище, при этом предусмотрительно прихватив с собой в качестве свидетелей Шэнга, кузнеца, и Тхала, камнерезчика. И вот когда они, без труда открыв ветхую дверь, вошли в дом, то увидели такую картину: на земляном полу лежали два дочиста обглоданных человеческих скелета, а в затененных углах ползали одинокие тараканы.
Впоследствии среди жителей Ультхара было много разговоров по этому поводу. Зат, следователь, долго дискутировал с Нитом, тощим нотариусом, а Крэнон, Шэнг и Тхал буквально задыхались от расспросов. Даже малыш Атал, сын хозяина гостиницы, был подвержен тщательному допросу и получил в награду леденец. Во всех этих разговорах речь шла о старике-арендаторе и его жене, о караване смуглолицых странников, о маленьком Менесе и его черном котенке, о молитве Менеса и о состоянии неба во время этой молитвы, и о том, что было впоследствии обнаружено в доме под темными деревьями.
И в завершение всего жители приняли тот удивительный закон, о котором впоследствии судачили торговцы в Хатнеге и спорили путешественники в Нире: а именно, что в Ультхаре ни один человек не имеет права убить кошку.
(Рукопись, найденная на побережье Юкатана)
Двадцатого августа 1917 года я, Карл-Хайнрих, граф фон Альтберг-Эренштейн, командор-лейтенант имперского военного флота, передаю эту бутылку и записи Атлантическому океану в месте, неизвестном мне: вероятно, это 20 градусов северной широты и 35 градусов восточной долготы, где мой корабль беспомощно лежит на океанском дне. Поступаю так в силу моего желания предать гласности некоторые необычные факты: нет вероятности, что я выживу и смогу рассказать об этом сам, потому что окружающие обстоятельства настолько же необычайны, насколько угрожающи, и включают в себя не только безнадежное повреждение У-29, но и совершенно разрушительное ослабление моей немецкой железной воли.