- Ты, Гена Иванов, о таких вещах мне вовремя сообщай.
- О каких 'таких'? Долги штука личная и…
- Ты мне не тупи здесь. Как будто я тебя 'стучать' призываю. Мне, и всем нам, полное спокойствие в команде необходимо. Таисию нам не переделать. Под нее весь мир менять нужно. Деда Лешу опекать смешно. Мы все тут сложившиеся люди. Даже мадмуазель Капчага. Но из-за финансов дурить и мучиться смысла нет. Давай-ка думай, как девицу обиходить.
Особенно напрягаться не пришлось. Мариэтта благосклонно приняла половину зарплаты авансом. Андрей строго указал, где расписаться (пришлось наскоро слепить бланк авансовой ведомости). Вместе с деньгами коллега Капчага получила увольнительную до обеда, указание не опаздывать и не терять мобильный телефон. Фыркнула, но в полнакала, - видимо, и впрямь обрадовалась.
Вернулась вовремя, - только в салон и ездила. Андрей вышел из мастерской, тихо офигел и вернулся домывать разобранную планетарку. Нет, с дредами было покончено. На голове девицы красовался короткий хвостик, - волосы оказались черными, блестящими, вполне нечего себе. Но эта пристойность целиком компенсировалась кольцом, сияющим в ноздре Мариэтты. Новоприобретенное украшение было серебряным, размером с гайку на '19'. Кажется, девчонка сделала и новый макияж, но 'гайка' затмевала все.
- Треш! - торжественно провозгласила за обедом Таисия.
- Ага, - я грязная вонючая особа, развратная и гнусная притом, - с не менее торжествующими интонациями продекламировала Мариэтта. - Я откровенна, я носата, я пахуча, не то, что ваш безвкусный, ваш диетский, ваш противный голубец. Хочу в Рио-де-Жанейро. К белым штанам и брюнетам.
- Капчага, - резко сказал Андрей. - Глупости не болтай. Голубцы отличные. Украшение свое имеешь право носить в неслужебное время. На операции - и не думай, - зацепишься за первый же куст, выйдешь из строя. Дезертировать 'самострелом' хочешь? И не надейся. А так носи и радуйся. Но раз ты таскаешь такую бранзулетку, люди, надо думать, имеют полное право оценить твою роль в русской культурной революции, и высказаться по этому поводу.
Коварная Мариэтта радостно заулыбалась:
- А я чё? Кому-то говорю, 'не хамите, парниша?' Каждый может кинуть в меня камнем. Голубцы я для рифмы приплела. Простите, тетя Тая. Отличный продукт. Хотя и не стоит делать из еды культа.
- Замолкни, а? - взмолился Андрей.
- Всё, я умолкаю, не то по шее получу, и подвиг свой не совершу, - осквернительница могил бодро запихала в рот половину голубца.
Остальные пытались вникнуть в суть трепа, так щедро извергнутого довольной жизнью девицей. Первоисточников, кроме Андрея, никто не помнил. Таисию, решавшую, разрыдаться сейчас или попозже, взял за руку Алексей Валентинович, что-то забормотал про глупые детские стишки.