После трапезы Лёха объявил:
– Всё, выступаем. Только остатки чая перелью в стандартные походные фляги, которые надо закрепить на поясах. Смотри, как это делается. Давай, помогу…
– Спасибо. А теперь надо посидеть на дорожку и с минутку помолчать, – посоветовала Ванда. – Примета такая, старинная и верная. Мне бабушка говорила.
– Хорошо, посидим. Как скажешь, родная… Всё, обещанная молчанка закончена. Встаём. Надеваем рюкзаки. Я вешаю за спину проверенный арбалет, в ладони же беру карабин. Вёсла от лодки, сероглазка, твоя забота… Шагом, марш! Курс – строго на юг!
– За орденами и славой! – дополнила Ванда.
– А, то…
За десять часов, сделав три коротких привала с одним тушёночным перекусом, они выбрались на хребет водораздела.
– Километров тридцать пять, если считать по прямой, отмахали, – привычно смахивая со лба капельки пота, сообщил Лёха. – Не плохо, мать его, для начала… Солнышко уже приближается к горизонту. Пора определяться с ужином и ночлегом… Ага, вот же, подходящая ровная площадка. Сухие дровишки имеются, за базальтовой скалой ручеёк журчит. Хорошее местечко. Останавливаемся.
– А завтра мы куда пойдём? – сбрасывая с узких плеч рюкзак, спросила Ванда.
– Спустимся с водораздела и направимся вон по той широкой долине. Она, правда, слегка отклоняется на юго-запад. Ничего, потом учтём этот момент, выровняемся… Смотри, в каменной стене имеется узкая чёрная щель. Может, это вход в пещеру?
– Сходим и посмотрим?
– Ну, его в баню турецкую. И других важных дел хватает… Слышишь, кукушка кукует?
– Ага, практически безостановочно. Значит, мы с тобой, любимый, будем жить вечно…
Через полчаса палатка была установлена, ярко и почти бесшумно горел походный костёр, в мятом котелке тихонько побулькивал кипяток, на сковородке яростно шипели, распространяя вокруг аппетитный запах, пышные блинчики.
– Ты, Алекс, как и всегда, прав, – слегка причавкивая, объявила Ванда. – На белом свете нет ничего вкуснее, чем полукопчёная колбаска, завёрнутая в тёплый пшеничный блин… Ой, слышишь? Кажется, гром гремит? А с востока тучи наползают – чёрные-чёрные…
Дождь шёл всю ночь напролёт. За полупрозрачным полотном палатки безостановочно сверкали изломанные жёлтые молнии, гремели, практически не смолкая, длинные и насмешливые раскаты грома.
– Плохо это, – печалилась Ванда. – Можем застрять здесь – чёрт знает на сколько. Неужели, мы попали в дождливую «благоприятную полосу», о которой предупреждал епископ Альберт?
Ранним утром Лёха, аккуратно отогнул полог палатки, осторожно выглянул наружу.
Молнии больше не сверкали, но стена дождя была ещё достаточно плотной – серой, скучной и сонной. А за дождевой стеной угадывалось что-то тёмное, очень большое и воронкообразное…