Послышался ужасный крик боли и агонии откуда-то извне, и все кончилось. Харрингтон скорчился над телом, лежащем на полу, удивляясь рычанию, все еще доносившемуся из его горла. Он выпрямился, взглянул на свои руки и в тусклом свете увидел, что они красные. А крики Харви из ямы превратились в стон.
Пошатываясь, Харрингтон добрался до перил и посмотрел вниз: из всех соединений Харви вытекали струи какой-то темной жидкости, как будто жизнь и разум уходили из него. И где-то голос (голос?) говорил: ДУРАК! ПОСМОТРИ, ЧТО ТЫ НАТВОРИЛ, ЧТО ТЫ НАТВОРИЛ! ЧТО С ТОБОЙ ТЕПЕРЬ БУДЕТ?
— Мы пойдем дальше одни, — ответил Харрингтон, не последний джентльмен и уже не неандерталец. На одной руке у него был порез, оттуда сочилась кровь; лицо было влажно и болело, — но в целом все было в порядке.
МЫ ВЕЛИ ВАС ПО ДОРОГЕ, — говорил умирающий голос, теперь слабый и далекий. — МНОГО СТОЛЕТИЙ МЫ ВЕЛИ ВАС…
— Да, — подумал Харрингтон, — да, мой друг, вы правы. Некогда был Дельфийский оракул, а сколько попыток направить мысли до него? И как хитро — раньше оракул, а в наши
дни аналитический компьютер. А где же в промежутке — в монастыре? Во дворце? В какой-нибудь конторе? Хотя, возможно, операция не была постоянной. Возможно, толчки нужны лишь в кризисные моменты. И какова истинная цель? Направлять ковыляющую поступь человечества, заставлять людей думать так, как нужно чужакам? Или формировать человечество в нужном для чужаков направлении? И какой была бы человеческая культура без вмешательства извне? И он сам, — был ли он тем, кто должен вынести окончательный приговор столетиям этой работы? Не в своих словах, конечно, а словами этих двух — одного в яме, другого — на мостике. А может, их было не двое? Может, это одно существо?.. Может ли быть, что это лишь части одного существа, которые не могут жить друг без друга? Когда умер Мэдисон, умер и Харви.
— Беда в том, приятель, — сказал он, обращаясь к лежавшему на полу существу, — что во многих отношениях вы были слишком близки к людям. Вы действовали тайно и совершали ошибки.
И самая грубая ошибка то, что они позволили ему описать неандертальца в одной из ранних книг.
Харрингтон подошел к двери, остановился и бросил взгляд на скорченное тело на полу. Через час или два его найдут, и, вероятно, вначале решат, что это Мэдисон. А затем заметят перемены и поймут, что это не Мэдисон. Они будут очень удивлены, тем более, что сам Мэдисон исчезнет. Они будут удивляться и тому, что случилось с Харви: он больше не будет работать. И отыщут молот! Молот! "Боже, — подумал он, — я чуть не забыл про молот!" Он повернулся, схватил его, ужасаясь при мысли о том, что было бы, если бы он забыл молот! На нем отпечатки пальцев, и полиция потребовала бы рассказать все, что он знает. Но ведь и на перилах могут быть отпечатки пальцев! Нужно их стереть!