Услышав свое имя, американец обернулся к говорившему, и приветливо помахал рукой, улыбаясь во все 32 белоснежных зуба.
- А кто такой Джек Лондон? — настороженно спросил Водяга.
- Ну вы даете! Это же самый известный американский писатель! Ну после Марка Твена точно, — понизил планку Балк[12], — ну он еще писал статью о бое при Чемульпо, рассказы о золотой лихорадке. Ему еще перед Беляевым с «Корейца» предстоит извиняться, за пущенную им утку о голой ж… Неужели не слыхали?
- Не знаю, не читал, но не было бы беды… — потянул было Водяга, и накликал — беда пришла.
Давно назревающий нарыв на фронте под Дальним прорвало. Последние пару недель японцы не проявляли особой активности, что списали на уничтожение последних запасов снарядов. Но сколько Балк не внушал Михаилу, что идеальной оборонительной позиции не существует, и она должна совершенствоваться постоянно, расслабились все. Расслабился и сам Михаил, переставший лично инструктировать каждого офицера идущего в обход караулов. Расслабился и Ржевский, больше озаботившийся тем, чтобы не опоздать к следующему анекдоту, чем проверкой того чем занимаются караульные. Расслабились и, уверовав в беспомощность японцев и уже одержанную победу, солдаты стоящие в караулах. Да и сам Балк тоже хорош… Позиции пулеметов он не менял уже 2 недели, за что и был наказан.
Всеобщая благодушная сонность прошла с первым взрывом. Низкорослая фигура в темной облегающей одежде вскочила на ноги с 20 метрах от русских траншей, куда неизвестный неведомо как пробрался по зарослям и кучам уже скошенного пулями гаоляна. Широко размахнувшись, японец бросил что — то оставляющее дымный след в сторону пулеметной позиции. Еще до того, как громыхнул первый взрыв, по одной — две фигуры проявились и перед позициями остальных пяти пулеметов. Слегка оторопевший Балк, не веря своим глазам, прошептал:
- Чтоб я сдох, живые ниндзя[13]… Не может быть!
Взрывами импровизированных ручных гранат, каждая из которых содержала не меньше пол кило шимозы, были выведены из строя четыре пулемета. Оставшаяся пара бодро застрекотала, выкашивая пулями оставшийся гаолян в местах, где скрылись «воины тени». Но, как выяснилось, сюрпризы заготовленные японцами на сегодня еще не кончились. Как занавес в театре упали кусты, и позади линии передовых японских позиция обнаружились два выкаченные на прямую наводку 75 мм орудия. Они дружно, как будто соревнуясь друг с другом в скорострельности, и ритмично застучали, посылая снаряд за снарядом в выжившие после столь нетипичной для начала века атаки русские пулеметы. Взятый в свое время с Рюрика лейтенант барон Курт Шталькенберг, командовавший артиллерией «Ильи Муромца», не дожидаясь приказа Балка стал орать телефонную трубку данные для стрельбы по японским пушкам. Но пока с «Ильи» накрыли противника японцы успели не только оба уничтожить последних пулемета, но и увести расчеты от обреченных орудий.