«Ты никогда не узнаешь», — ещё раз мысленно повторил я и, натянув улыбку, повернулся.
— Ты написал, что будешь к вечеру, — сказала жена. — Но я всё равно ждала тебя.
Я подхватил её на руки и, не говоря ни слова, понёс в спальню. Бросив на кровать, я стал рвать на ней одежду и осыпать её поцелуями. Она отвечала жарко и страстно, и я совершенно потерял над собой контроль. Словно дикий зверь, я набросился на неё, не обращая внимания на слабые сопротивления.
— Северус, больно! — вдруг воскликнула она.
Это отрезвило посильнее ледяного душа, я отстранился и взглянул на неё. Она улыбнулась, обхватила меня руками и заставила перевернуться на спину.
— Ты какой-то дикий сегодня, — лукаво сказала она. — Позволь, я сама.
Она целовала меня так нежно, что я позабыл обо всём на свете. Абсолютно всё ушло на второй план и осталось там, подобно кошмарному сну. Меня закружило и унесло небывалое наслаждение.
Когда эмоции постепенно угасли, я прижал её к себе и спросил,
— Где ты этому научилась?
Она ткнула меня пальчиком в лоб и ответила,
— У тебя, глупый.
Мне снова стало хорошо и спокойно, словно всё неправда и я вообще никуда не уезжал.
Утром я не застал Эни дома, в кухне на столе она оставила завтрак, а рядом с ним записку, что ей необходимо пораньше быть в Министерстве. Я вздохнул, поел и отправился на работу.
Я чувствовал, что теряю контроль над ситуацией, он выскальзывал из моих рук, как русалочий хвост. Невозможно понять, что произошло с женщиной, которую, как я думал, я успел выучить за эти годы. Восемь лет она почти не перечила мне. Восемь долгих лет я был уверен, что знаю, где она и что делает. Я привык, что она всегда дома, всегда рядом, даже если отправляется в страну своих грёз, воплощая их на холсте. Теперь же мой устоявшийся мир вдруг решил перевернуться с ног на голову, кроме того меня начало преследовать предчувствие близящегося краха. Это выбивало из колеи сильнее, чем бунт Эни. Всё, что я с дотошностью ювелира выстраивал в строгом логическом порядке вдруг пошло наперекосяк, совершенно не спрашивая моего согласия, и в первый раз я не представлял, как в короткий срок вернуть это обратно. Воистину нет ничего более подверженного спонтанному хаосу, чем женщины.
Погрузившись в свои мысли, я вошёл в кабинет и сразу заметил на столе заявление об уходе.
«Ну что же, это к лучшему, — подумал я. — Хорошо, что Вы не глупы и избавили меня от необходимости принимать такое решение самостоятельно».
Я поставил свою роспись и дописал: «Разрешаю покинуть отдел немедленно».
В этот момент в мой кабинет ворвался Кингсли.