— Я не верю, что Одинцов убийца, — упрямо повторила я.
— Потому что у него глаза добрые? — серьезно спросил Сергей Львович.
— Потому что не верю, — разозлилась я. — Назови это интуицией.
— Твоей интуиции я доверяю, — опять-таки совершенно серьезно ответил он, оставалось лишь гадать: то ли он утонченно издевается, то ли в кои-то веки склонен со мной согласиться.
— Я бы еще поверила, убей он Ирину, застав с любовником, — продолжала я с излишней горячностью. — Но тогда в доме было бы два трупа, а второй у нас где-то гуляет, следовательно, убийца все хорошо продумал и ни о каком состоянии аффекта речи нет. Какой ему смысл убивать ее? Окончательно искалечить себе жизнь, оказавшись в тюрьме? Сам же говорил: убийство — глупость, особенно если с жертвой тебя что-то связывает. Продали бы дом, вернули деньги в банк и пошли каждый своей дорогой. Не похож он на хладнокровного убийцу. Не похож, и все.
— Да ради бога…
— Заткнись! — прикрикнула я. — И вообще, пусть менты во всем разбираются, а я не хочу. Все. Меня это дело больше не интересует.
Это было легче сказать, чем сделать. И, вернувшись домой, я допоздна бродила по своей квартире со страшной тоской в сердце. Что за умник сказал: любовь делает человека лучше. Чище. Добрее. Много он понимал… Само собой, мысли об Одинцове завели меня довольно далеко, и думала я теперь не о его истории, а о своей собственной. Я ведь тоже считала: моя любовь к Стасу — самое главное, все остальное не имеет значения. А в результате кровавый клубок, и выхода по-прежнему не видно. Впрочем, Стас, в отличие от меня, выход нашел.
Утром на работе я демонстрировала крайнюю деловитость вкупе с хмурой физиономией, девицы переглядывались, а Агатка нервно косилась, но разговорами никто не досаждал, и это было хорошо. Я печатала отчет, когда зазвонил мобильный. Взглянула на дисплей, звонок был от Димки. Решила его игнорировать, но вслед за первым звонком с интервалом в пять минут последовал второй, а потом почти сразу третий. Стало ясно: Димка твердо вознамерился добиться своего. Выждав, когда мобильный зазвонит в четвертый раз, я неохотно ответила:
— Чего тебе?
— Ты где? — спросил Димка, голос звучал как-то уж слишком серьезно, и это, признаться, насторожило.
— На работе, — буркнула я, пытаясь отгадать, какую еще пакость приготовила мне судьба.
— И сестрица рядом?
— Хочешь с ней поговорить?
— Я ж не чокнутый. А ты сбежать с работы можешь? — по-прежнему исключительно серьезно поинтересовался Димка.
— Я не пью, — коротко сообщила я.
— Я сегодня тоже. — Он немного помялся: — Помнишь, я говорил тебе, что у меня работает одноклассник Одинцова Вася Стрельников?