И эти люди непрочь предать забвению даже имя изобретателя, на гении которого они нажили и продолжают наживать капиталы, человека, своим изобретательским подвигом проложившего дорогу широкому использованию электричества.
И Столетов наперекор лжецам поднимает свой голос в защиту русского гения.
«Вопрос об электрическом освещении нам близок особенно… Два русских деятеля дали во-время толчок задаче об освещении — это Лодыгин и Яблочков, представители двух главных типов электрического света», — гордо заявляет он. И негодующе обвиняет тех, кому не дорога честь и слава русской науки. «Странно, — говорит Столетов, — что в Русском отделе (вообще составленном довольно слабо) не позаботились выставить эти лампы — их нужно искать во французском отделе».
Такие люди нужны, как солнце
Характеризуя создавшуюся после убийства народовольцами Александра II обстановку, В. И. Ленин писал:
«…Революционеры исчерпали себя 1-ым марта, в рабочем классе не было ни широкого движения, ни твердой организации, либеральное общество оказалось и на этот раз настолько еще политически неразвитым, что оно ограничилось и после убийства Александра II одними ходатайствами […]. Все эти осторожные ходатайства и хитроумные выдумки оказались, разумеется, без революционной силы — нолем, и партия самодержавия победила…
Второй раз, после освобождения крестьян, волна революционного прибоя была отбита…»[16]
На престол вступил грузный, похожий на городового, тупой и жестокий Александр III.
Все силы реакции, во главе с обер-прокурором Победоносцевым, группа «очень могущественной, сплоченной и неразборчивой в средствах, партии непреклонных сторонников самодержавия»[17], как их называл Ленин, обрушилась на предшествующую политику уступок.
Правительство издает целый ряд контрреформ, отменяя и те немногие свободы, которые были введены Александром II. Правительство властно и беспощадно подавляет все, что может иметь хотя бы намек на свободомыслие. Прогрессивные журналы подвергаются репрессиям. В 1884 году царские чиновники закрывают «Отечественные записки». Неистовствуют карандаши царских цензоров. В своем рвении цензоры доходят порой до курьезов. В журнале запрещается употреблять слово «кокарда», так как это может якобы задеть честь армии. Цензоры вычеркивают из статей слово «лысый», видя в нем намек на царя (Александр III был лысым). Юмористическим журналам разрешается только самое безобидное зубоскальство о пьяных дебошах купцов, о дачных мужьях, о сварливых тещах, о непослушных детях.
Тяжело обрушивается реакция на народное образование. Самодержавие видит в университетах рассадники революционного брожения. Победоносцев и Катков, вожди реакции, прямо требуют покончить с университетской автономией. Победоносцев в письме к Александру III пишет, что власть, к сожалению, почти повсюду сосредоточена в руках «худших профессоров». Ясно, каких профессоров считал худшими ярый реакционер Победоносцев.