Я стесняюсь, однако ж, принять такую меру без предварительного сношения с В. сиятельством. Не могу ли рассчитывать на то, что В. С, ввиду выше означенных соображений, влиянием Вашим рассеет висящую надо мной неопределенность?»
В ответном письме 4 марта 1893 года Капнист заверил Столетова, что препятствий к его избранию нет.
В этот же день прислал Столетову письмо и Бредихин: «Во время вчерашнего заседания Академии получилось известие, что в. князь снял свое «veto» с Вашей кандидатуры. То же сообщил мне утром министр, осведомленный в разговоре с попечителем о содержании Вашего письма к последнему. Таким образом, у нас были развязаны руки и комиссия наша подписала Ваше представление, которое и будет доложено отделению 17 марта. О результатах сообщим; во всяком случае теперь уже дело будет только и только о величине t— t>0 (о сроке. — В. Б.) от представления до окончательного избрания».
В эти дни Столетов оканчивал свою уже третью статью о критическом состоянии тел. Снова приходилось ему выступать в защиту этой теории, которую опять пытались ревизовать западные физики.
Громадный труд проделал Столетов, готовя свою статью. Он изучает всю обширнейшую литературу, посвященную данному вопросу. Он перечерчивает все кривые и убеждается, что такие ученые, как, например, Вроблевский и Жамэн, основывали свои возражения на неточном выполнении чертежей, характеризующих процессы в телах, находящихся в критическом состоянии. Он поверяет выводы многих формул.
Работа его дает прекрасные результаты. Он разбивает все новые возражения против теории критического состояния. В своей статье Столетов мастерски объясняет, почему мениск жидкости, налитой в закрытую пробирку, внезапно исчезает при некоторой — критической — температуре и снова появляется, когда температура падает ниже критической. Эта статья Столетова, как и две первые, посвященные тому же вопросу, — образец научной критики.
Резко и беспощадно выступал Столетов против всех искажений истины. С железной последовательностью и непримиримостью он проводил свои взгляды. Эти черты смущали подчас даже некоторых друзей ученого. Шутливо упрекал за это Александра Григорьевича выдающийся математик Николай Яковлевич Сонин. Он писал Столетову: «Прочитал Ваши четыре статьи и последнее письмо и пришел к заключению, что свойство доктрины о непрерывности и критическом состоянии выражается, между прочим, в повышенной раздражительности у ее приверженцев. Не будучи таковым, я останусь в жидком состоянии даже тогда, когда температура наших споров перейдет за критическую» (письмо от 24 декабря 1893 года).