Тимирязев упрекает князя Голицына за вызывающий тон его ответа на отзыв Столетова.
Горячие и смелые выступления Столетова и Тимирязева, не дали возможности Боголепову, Капнисту, Некрасову и их приспешникам провести желанное для них постановление — признать отзыв Столетова недействительным, но все же этим людям удалось добиться перенесения рассмотрения диссертации на осень. Против этого решения голосовали только Соколов, Столетов, Тимирязев, Мензбир и Любавин.
Многие же из тех, кого Столетов считал единомышленниками, побоялись открыто выступить против всесильного начальства.
В тот самый день, когда в Москве обсуждалась диссертация Голицына, в Петербурге, в Академии наук, должна была происходить первая баллотировка Столетова в действительные члены академии. Но баллотировка не состоялась. Президент академии снова перенес ее на неопределенное время.
«Дело мое отложено до осени, и неизвестно, при каких условиях возобновится, — писал Столетов В. А. Михельсону, — …я надеялся остаток жизни провести без лекций (и особенно без экзаменов!) и что-нибудь сделать для Академии, где кафедра физики остается без жизни со смерти Ленца». И горько заключал, предчувствуя, что недруги постараются сделать все для того, чтобы он не прошел в Академию: «Видно не судьба!»
А в конце апреля академик Вильд прислал Столетову письмо, советуя взять обратно согласие на баллотировку.
Вильд писал, что в Академии наук, получившей уже множество доносов на Столетова, произошел поворот в отношении к нему и что Столетова, очевидно, постараются провалить на выборах.
Столетов ответил Вильду следующим письмом:
«Высокоуважаемый Коллега, в Вашем письме от 28/10 апреля — мая Вы советуете мне взять назад мою кандидатуру в Императорскую Академию Наук. Когда я, следуя желанию многих уважаемых членов Академии, послал извещение о моем согласии, я сознавал, что исход дела зависит от многих обстоятельств и не может быть заранее установлен. Тот факт, что члены Комиссии, такие люди, как Вильд, Бейльштейн, Бекетов, Бредихин, Чебышев, высказывались так решительно и так единодушно в пользу меня, было и остается для меня большой честью. Внезапно я узнаю, что на пути моего дела появился «поворот настроения». Правильно рассудить о причинах, размерах и длительности этого «поворота» я не в состоянии. Но я опасаюсь, что добровольным отказом от своей кандидатуры я выкажу себя невежливым и неблагодарным по отношению к достойным людям, пожелавшим видеть меня в своей среде. Кроме того, я должен сознаться, что от всей этой истории у меня голова идет кругом, быть может — это следствие нервного состояния, в котором я нахожусь в течение последних месяцев.