— У меня еще есть вопросы. — Она злилась и волновалась, и не только из-за всего, что он понарассказывал, но и из-за потери мобильника, о которой начала сожалеть (хотя он вообще об этом не говорил). — Как ты умудрился связаться со мной и почему выбрал меня?
— Ну что же. Расскажу тебе, что было со мной. Меня заставили заполнить опросник в Оксфорде, и это был первый звоночек, который пробудил мои подозрения. Мне сказали, что это «обязательное требование», чтобы попасть на курс лекций Бланеса. Когда я прилетел в Мадрид, я повсюду видел нищих, которые за мной следили, а потом пропал свет… Но я забыл еще кое-что: пару недель назад моим родителям звонили из нескольких американских университетов и расспрашивали обо мне под предлогом, что я их «интересую». С тобой такого не было? Никто не пытался спрашивать твоих родственников о твоей жизни или характере?
— Какая-то клиентка матери, — побледнев, вспомнила Элиса. С очень, очень большими связями. — Она только сегодня мне сказала.
Валенте кивнул, словно она оказалась прилежной ученицей.
— Отец мне уже обо всем этом рассказывал. Это известные штучки, хоть я никогда не думал, что их когда-нибудь станут проделывать со мной… Тогда я сделал простой вывод: все это происходит со мной с тех пор, как я решил записаться на курс Бланеса, значит, слежка как-то связана с этим курсом. Но когда я поговорил с Вики… А, сорри. — Он изобразил гримаску кающегося мальчишки и поправился: — С моим другом Виктором Лоперой… По-моему, вы уже знакомы. Мы дружим с детства, и я ему полностью доверяю… Только не называй его Вики, потому что он сердится — жуть. Так вот, когда я спросил его об этом, он сказал, что он никакой опросник не заполнял. Мне было интересно узнать, неужели слежке подвергли только меня, и следующим шагом, по логике, было подумать о тебе, ведь по тестированию ты заняла… более или менее такое же место, как я. — Услышав это, она подумала, что эти четыре сотых стоят у Валенте поперек горла, но ничего не сказала. — На вечеринке в Алигьери я заметил, что ты говорила с этим чуваком, и никаких сомнений у меня не осталось. Но не мог же я прийти и прямо сказать тебе: «Слушай, за тобой следят?» Надо было тебе это доказать, потому что я был уверен, что ты невинная овечка и просто так мне не поверишь. Все варианты нормального обращения я отбросил…
Он помолчал. Потом встал и отошел в угол. Там был крохотный умывальник с краном и стакан. Он открыл кран и подставил стакан под струю воды.
— Могу угостить только водой, — сказал он, — и только из одного стакана на двоих. Я ужасный хозяин. Надеюсь, тебе не претит пить из моих губ.