Злата любила танцевать, чувствовать музыку, ритм. Кружиться под звуки музыки и чувствовать себя свободной. Ваня оказался удивительным партнёром: чутким, понимающим, угадывающим каждое следующее движение, которое хотела сделать Злата, и девушка окончательно расслабилась. Позволила себе и музыке стать единым целым, чтобы проникнуться атмосферой танца.
А потом и этот крошечный мирок распался на части, когда в него грубо и бесцеремонно ворвался Влад… И вот она уже стоит напротив него в комнате, затравленно наблюдая, как он приближается, предварительно заперев дверь. Дыхание сбилось, когда Влад окинул фигуру Златы удовлетворённым взглядом. Так, словно хотел сказать: ты моя и точка. И в этот момент, когда девушка уловила во взгляде мужа этот новый оттенок чувств, внутри неё зародилось какое-то совершенно неведомое чувство, понять которое она пока не смогла.
— То, что происходило внизу, это как называется? — тихим голосом поинтересовался Влад, подходя к Злате ближе, но при этом не торопясь, словно хотел прочувствовать каждый свой шаг. А может, хотел дать прочувствовать Злате всю неотвратимость себя в её жизни.
— Это называется танцы, — этой новой Злате хотелось дерзить, и сама она не могла понять, виной тому является алкоголь или она и вправду обрела смелость.
Влад склонил голову набок, и ухмылка опалила его красиво очерченные губы.
— Когда ты трёшься всем своим телом о кого-то левого мужика, пожирающего тебя взглядом и руками, у тебя это называется танцами?
Злата физически чувствовала злость и ревность в каждом жесте и слове мужа. Как иначе было назвать то, как именно он интерпретировал обычный танец? И, надо было быть честной перед самой собой, эти чувства ей нравились. Мало того, от них внутри с каждой секундой крепла какая-то совершенно новая Злата. И этой новой Злате хотелось творить какие-то безумства.
— С чего ты взял, что этот самый мужик — левый? Кажется, когда ты пришёл в гостиную, он был справа от меня, — Злате хотелось показать только одно: она не боится своего мужа и его «грозного взгляда». И, кажется, ей это удалось.
— Не дерзи, — моргнув от неожиданности, произнёс Влад, и Злата решилась. Она подошла к нему вплотную, в пару шагов стирая остававшееся между ними расстояние, приподнялась на цыпочки и выдохнула в губы мужа:
— А то что?
Должно быть, так себя чувствует человек, перед которым сидящий котёнок вдруг превращается в льва. Оторопь и растерянность, а ещё непонимание, что делать и куда бежать. И стоит ли бежать от такого чуда?
Влад некоторое время пытался понять и принять эту женщину, которая стояла сейчас перед ним, и чёрт подери, у него это совершенно не получалось! Не зря ему на ум пришло как раз такое сравнение — со львом. Точнее, в этом случае, уместнее было бы говорить о львице. А когда Злата шагнула к нему вплотную и, обдав чудесным ароматом возбуждения, духов и коньяка, шепнула всего три слова, Влад вдруг понял, что держится из последних сил. Все мысли о том, что он зол на эту Злату, что он должен показать ей всю ту степень злости, которую она разожгла в нём своими действиями, вылетели у него из головы. Осталось только одно желание, даже потребность, ставшая вдруг сродни потребности дышать: он должен был взять свою жену здесь и сейчас. И это будет тот самый секс, в котором не будет места нежности и ласке. Он будет почти животным, тем, который будет способен утолить эту жажду, а жажда была самая, что ни на есть новая. Влад был просто обязан предъявить на свою жену права таким образом. И Злата, похоже, была совершенно не против.