Прорыв выживших. Выжженные земли (Гвор) - страница 42

— Петька! Посмотри слева, там полоска какая-то. Стык?

— Видно плохо. На трещину похоже.

Это нехорошо, что видно плохо. Впрочем, подходить туда всё равно снизу надо, отсюда такой «маятник» получается…

— Я к тебе.

Перевешиваю «основу» на репшнур с узлом, не хрена френдами разбрасываться, и дюльферяю к Петьке. Отходим влево и разглядываем «потолочек». Точно, трещина. Не стык, скорее разлом. Но нам это монофигственно.

— Переноси сюда «станцию».

В общем, два часа ухайдокали, а воз и нынче там. То бишь, на пять двести. Сдвинулся на десять метров по горизонтали.

— Страховка готова.

— Пошла.

Отстегиваю самострах от петли и быстренько взбегаю под «потолок». Ну и что здесь имеется? А что, очень неплохой разломчик. Кривуля, конечно, зато хоть канатную дорогу провешивай на закладухах. Только посередине сходится до полоски. Метра два придется по воздуху лететь, непонятно, чем и за что цепляясь. Ладно, может, и в самом деле полетаем, не Петьку же сюда первым гнать, он к «отрицаловкам» неровно дышит. Не умеет из себя паука изображать. А я запросто! Только не паука, а муху, ползущую по потолку. По такому каменному, обледеневшему потолку. Рукам и ногам холодно, между прочим. Неудивительно, что мухи на этой высоте не живут! Ну, добре, побежали… Ручку туда, ножку сюда. Нет, это я куда-то не туда! Такой позы в скалолазании еще не придумали. Впрочем, раз я в нее завязаться умудрилась, значит, уже придумали. Теперь развязаться надо. Или не надо? Точно! Я из нее могу френдик заложить перед самым сужением. Готово! Вщелкиваем!

— Закрепи!

— Готово!

Лишнего не болтает. Все свои шуточки насчет «камы с утра» выскажет вечером. И какой дурак ему эту книжку дал?! Так, что дальше? Развязываемся и зависаем. В смысле — себя развязываем, веревки не стоит. Висим и смотрим. Опять «зеркало». Но всего пара метров, дальше снова разлом и «потолок» уже нормальный, с зацепами. По такому ходить одно удовольствие. Так что — два метра. Ну, тут уж ничего не придумаешь, придется «маятником», причем на веревке, размаха рук не хватит.

— Выдай метр и закрепи.

— Готово!

Веревка проседает. В самый раз. Ну что, дурочка рисковая, поиграем в качели? «Туда сюда обратно, тебе и мне приятно». Не знаю, как скале, а мне ни малейшего удовольствия сей процесс не доставляет. Сейчас кэ-эк выдернет френд, да кэ-эк шваркнет моей тушкой об стену, проще будет закрасить, чем отскоблить. Качаюсь-то на веревочке, закрепленной на закладухе посреди нависающей скальной полки. У Петьки аж глаза из орбит полезли, даже отсюда видно! Похоже, наверху будет не пошлости свои вспоминать, а повышать мой словарный запас международных ругательств. Ругается Петька классно, на всех языках, какие только в Лагере есть. А комбинирует как! Митька говорит — прирожденный лингвист. Только доморощенный и с избирательной направленностью: ни одного неругательного слова запомнить не может… С третьего качка набираю нужную амплитуду… Оп-па! Есть захват левой! И даже тремя пальцами сразу! Отличненько! Подтягиваю себя на левой руке и засовываю в трещину правую. Сжимаю кулак. Кожу на пальцах, конечно, пообдерет, но зато держит не хуже закладухи. А френдику спасибо, не вылетел, родной. Левой рукой закладываю его братца, а то болтаться на кулаке уже надоело. Щелкает карабин. Готово.