– Служу России! – Радостный возглас разнесся по отсекам подлодки, не успели еще отзвучать слова капитан.
Подводная лодка, уменьшая скорость и опять становясь неслышимой на фоне волнующегося моря, вновь уходила на глубину, туда, где было безопаснее. Громадный крейсер не был кораблем одного боя, во всяком случае, его создатели считали именно так, и после удачной атаки, которая, происходи все это на самом деле, стоила бы жизней сотням, если не тысячам вражеских моряков, его командир делал все, чтобы сохранить корабль.
А на борту "Кузнецова" как раз тогда, когда "Воронеж", выполнивший свою задачу просто идеально, ложился на обратный курс, получили радиограмму с берега, сообщавшую об успехе подводного крейсера.
– Что ж, – быстро прочтя короткое сообщение, адмирал Макаров, находившийся на флагманском мостике, взглянул на собравшихся здесь старших офицеров. – Посредники признали эскадру и флагман условно уничтоженными. Этот этап учений остался за нашим противником, мы проиграли. Передайте приказ на все корабли эскадры об отмене боевой тревоги.
Моряки мрачно переглянулись при этих словах, вполне обоснованно не испытывая радости. Только что адмирал Макаров фактически объявил, что все они стали покойниками, а эскадра в полном составе ушла на дно. И пусть это были лишь учения, никому не хотелось ощущать себя проигравшим, и тем более было мало приятного в том, когда сообщают, что тебя считают мертвецом.
– Мы нанесли ощутимый ущерб атаковавшему нас авиационному соединению, – произнес адмирал, отлично понимавший, что сейчас творится в душе каждого его подчиненного, начиная от простого матроса и вплоть до командиров кораблей. – Часть ракетоносцев вообще не успела произвести пуск, а из выпущенных ракет по расчетам сквозь систему противовоздушной обороны соединения прорвалось не более трети. Поэтому я от себя лично объявляю благодарность пилотам и всем расчетам зенитно-ракетных комплексов, показавших себя сегодня с лучшей стороны. Но мы не смогли обнаружить подводную лодку, с которой, как считают посредники, и был нанесен решающий удар. – Адмирал едва смог подавить разочарованный вздох: – Победу присудили честно, товарищи офицеры, но и нам нечего стыдиться.
Офицеры кивали, соглашаясь, хотя слова Макарова и мало утешали их. Поражение было поражением всегда, и многие сейчас воспринимали происходящее, как личную обиду. Они действительно старались сделать все наилучшим образом, но удача в бою значит ничуть не меньше, чем качество оружия и выучка воинов, и это понимал каждый.
– Теперь направитесь к родным берегам? – тихо спросил адмирала Швецов, находившийся на мостике. Алексей видел, как восприняли сообщение о поражении моряки, и вдруг поймал себя на мысли, что если есть еще люди, так относящиеся к обычному, в общем-то, делу, простым учениям, то для страны и ее армии еще не все потеряно.