И тут тайна раскрывается. Полумесяцы разлетаются в стороны. Рука Стэпа блуждает по всей спине, до самой шеи, не встречая препятствий.
– Извини…
Стэп не верит собственным ушам. Он попросил у нее прощения. Прощения. Даже слово слышится по-новому. Он – и извиняется. Потом, не в силах об этом думать, он, как околдованный, отвлекается от нового завоевания. Он ласкает ей грудь, покрывает поцелуями шею, гладит другую грудь и запечатлевает на ней хрупкий след желания и страсти. Медленно скользит вниз, по гладкому животу, к поясу юбки. Она рукой останавливает его. Стэп открывает глаза. Баби мотает головой.
– Не надо.
– Что – не надо?
– Это – не надо, – улыбается она.
– Почему? – а он вовсе не улыбается.
– Потому что не надо.
– Почему не надо?
– Потому что не надо, и все!
– Но есть же какая-то причина, ну там… – Стэп намекает улыбкой.
– Идиот, нет никакой причины. Просто я не хочу. Когда будешь ругаться поменьше, тогда посмотрим…
Стэп поворачивается на бок и начинает отжиматься. Одно за другим, все быстрее, не останавливаясь.
– Не верю, скажите мне, что я сплю. Я ее нашел! – говорит он с улыбкой между отжиманиями, слегка запыхавшись.
Баби застегивает бюстгальтер и рубашку.
– Что ты нашел? И перестань отжиматься, когда я с тобой разговариваю.
Стэп еще пару раз отжимается на одной руке, ложится на бок, опирается на локоть и весело смотрит на нее.
– Ты еще ни с кем не была.
– Если ты имеешь в виду, что я девственница, то это так и есть.
Эти слова даются ей нелегко. Она поднимается. Отряхивает юбку. Смятые колоски падают наземь.
– А теперь отвези меня в школу!
– Что такое, ты рассердилась?
Стэп заключает ее в объятия.
– Да. Умеешь же ты разозлить. Я не привыкла, чтобы со мной так обращались. Пусти меня.
Высвобождается из его объятий и быстро идет к флагу. Стэп следует за ней.
– Ну, Баби, я не хотел тебя обидеть. Прости меня.
– Я не слышу.
– Нет, ты слышишь.
– Нет, повтори.
Стэп устало оглядывается. Затем смотрит ей в глаза.
– Прости меня. Пожалуйста. Ты же видишь, я счастлив, что у тебя до меня никого не было.
Баби наклоняется подобрать флаг и начинает его складывать.
– Да? Это почему же?
– Ну, потому что… Потому что. Я счастлив, все тут.
– А почему ты думаешь, что все-таки станешь первым?
– Я же попросил прощения. Хватит, проехали. Как же ты любишь цепляться к словам.
– Ты прав. Мир.
Баби передает ему край флага.
– Держи, помоги сложить.
Они расходятся, растягивают полотнище и снова сходятся. Баби берет из его рук другой край флага и целует Стэпа. «Этот довод меня раздражает».
Молча они возвращаются к мотоциклу. Баби садится сзади. Они уезжают от холма, оставляя за спиной поломанные колоски и неоконченный разговор. Первый раз они проводят день вместе, а Стэп уже дважды извинился перед нею. В общем, все ясно…