Мы с Ма всю ночь толкали друг дружку ногами. Просыпаясь в третий раз, я жалею, что со мной нет джипа и дисташки.
В нашей старой комнате теперь никто не живет, только вещи. Они стоят неподвижно, и только пыль падает сверху, потому что мы с Ма теперь в клинике, а Старый Ник — в тюрьме. Пусть теперь сам поживет взаперти.
Я вспоминаю, что на мне пижама с космонавтами. Я дотрагиваюсь через одежду до своей ноги, но мне кажется, что она какая-то чужая. Все наши вещи заперты в комнате, кроме моей футболки, которую Ма выбросила в мусорное ведро, и она теперь, наверное, уже пропала. Я смотрю на часы у кровати — уборщица, скорее всего, уже унесла ее. Ма говорит, что уборщицы — это люди, которые за всеми убирают. Я думаю, что это невидимки вроде эльфов. Как мне хочется, чтобы уборщица принесла мне мою старую футболку, но я знаю, что Ма будет очень сердиться.
Нам придется теперь жить в окружающем мире, мы никогда не вернемся в свою комнату. Ма говорит, что я должен радоваться этому. Я не знаю, почему нам нельзя хотя бы ночевать в нашей комнате? Интересно, мы теперь все время будем жить в клинике или переедем в какой-нибудь дом вроде дома с гамаком, где живет мамина семья? Кроме моего настоящего дедушки, который поселился в Австралии, очень, очень далеко отсюда.
— Ма?
Она стонет:
— Джек, я только начала засыпать…
— Сколько времени мы живем здесь?
— Всего двадцать четыре часа, тебе просто кажется, что больше.
— Нет. Сколько мы еще пробудем здесь? Сколько дней и ночей?
— Этого я не знаю.
Но ведь она всегда все знает.
— Скажи мне.
— Ш-ш-ш.
— Нет, скажи, сколько?
— Еще немного, — говорит она. — А теперь молчи, не забывай, что за стеной живут другие люди и мы мешаем им спать.
Я не вижу никаких других людей, но они все-таки есть, мы видели их в столовой. В нашей комнате я никогда никому не мешал, только иногда Ма, когда у нее сильно болел зуб. Она говорит, что люди лежат здесь, в больнице, потому что у них с головой не все в порядке, но только совсем немного. Некоторые из них ударились обо что-то головой и теперь не помнят себя, другие все время тоскуют и даже режут себе руки ножом, я не знаю почему. Врачи, медсестры, Пилар и невидимые уборщицы — не больные, они здесь для того, чтобы помогать больным. Мы с Ма тоже не больные, мы здесь просто отдыхаем, а еще мы не хотим, чтобы за нами охотились папарацци, эти стервятники с камерами и микрофонами, потому что мы стали теперь знаменитыми, как звезды рэпа, но это получилось не намеренно, а совершенно случайно. Ма говорит, что врачи просто помогут нам разобраться в разных вещах. Я не знаю, о каких вещах она говорит.