— А где стоял наш цветок?
— Ты уже забыл? Вот здесь, — отвечает Ма, постукивая посередине комода, и я замечаю на нем темный кружок. Вокруг кровати видны следы Дорожки, а на полу под столом — маленькая дырочка, протертая нашими ногами. Я понимаю, что мы действительно когда-то жили в этой комнате.
— Но теперь уже нет, — говорю я Ма.
— О чем это ты?
— Теперь это уже не наша комната.
— Ты так думаешь? — Она фыркает. — Запах в ней был гораздо более затхлым. Впрочем, сейчас ведь открыта дверь. Может быть, поэтому.
— А может, комната стала другой из-за того, что открыли дверь.
Ма слегка улыбается.
— Хочешь… — Она прочищает горло. — Хочешь, закроем ее на минутку?
— Нет.
— Хорошо, пойдем отсюда.
Я подхожу к кроватной стене, дотрагиваюсь пальцем до пробки, но ничего не чувствую.
— А бывает днем «спокойной ночи»?
— Не поняла.
— Можем ли мы желать «спокойной ночи», когда ночь еще не наступила?
— Я думаю, лучше сказать «прощай».
— Прощай, стена. — Я говорю это всем другим стенам, а потом полу. — Прощай, пол. — Я глажу кровать. — Прощай, кровать. — Потом я заглядываю под нее и говорю: — Прощай, яичная змея. — Заглянув в шкаф, я шепчу: — Прощай, шкаф.
На его стене я замечаю свой портрет, нарисованный Ма ко дню моего рождения. Я на нем совсем маленький. Я жестом подзываю ее и показываю этот рисунок. Потом я целую ее лицо, там, где текут слезы. Вкус у них совсем как у моря. Я снимаю рисунок со стены шкафа и прячу его под куртку. Ма уже у двери. Я догоняю ее и прошу:
— Возьми меня на руки.
— Джек…
— Ну пожалуйста.
Ма сажает меня к себе на бедро, но я тянусь вверх:
— Подними меня повыше.
Она обхватывает мою грудь и поднимает меня вверх.
Дотронувшись до крыши, я говорю:
— Прощай, крыша.
Ма со стуком ставит меня на пол.
— Прощай, комната. — Я машу рукой окну. — Скажи «прощай», — прошу я Ма. — Прощай, комната.
Ма повторяет это про себя. Я в последний раз оглядываю нашу комнату. Она похожа на кратер, дыру, в которой что-то произошло. И мы с Ма уходим.
«Эта книга разобьет ваше сердце… Самое яркое, блистательное и трепетное выражение материнской любви».
«Замечательный роман. Автор обладает уникальным талантом говорить о любви. Донохью открывает мир, который мы видим широко распахнутыми глазами ребенка».
«Эмма Донохью написала одну из тех редких книг, которые запоминаются на всю жизнь».
Ланора Кёрли, Next Chapter Bookshop, Mequon, WI
«Писательнице блестяще удается не только передать внутренний мир и психические процессы человека, который живет взаперти, ей удается передать его боль при знакомстве с новым, пугающим миром».