Интересно, как светится стрелка?
— Мне правда очень жаль, — говорит Ма, — я не подумала, что запах, то есть вытяжка, может…
— Я думаю, ты просто не понимаешь, как тебе здесь хорошо, — говорит Старый Ник. — Ты живешь не в подвале, имеешь естественное освещение, вентиляцию — в некоторых местах сделаны отверстия, могу тебя заверить. Свежие фрукты, туалетные принадлежности. Тебе нужно только щелкнуть пальцами, и все появится. Многие девушки благодарили бы Небо за такие условия, где так безопасно. Особенно с ребенком.
Это он обо мне?
— Не надо беспокоиться о том, что твой ребенок попадет под машину, за рулем которой сидит пьяный водитель, — продолжает он. — Никаких тебе торговцев наркотиками, никаких извращенцев…
Тут Ма перебивает:
— Не надо было мне заводить этот разговор о вытяжке, это было ужасно глупо, у нас все хорошо.
— Ну вот и ладно.
Некоторое время они молчат.
Я считаю зубы, но все время сбиваюсь — у меня получается то девятнадцать, то двадцать, а потом снова девятнадцать. Я кусаю язык до тех пор, пока не становится больно.
— Конечно, все со временем изнашивается. Это в порядке вещей. — Его голос звучит отдаленно, я думаю, что сейчас он стоит рядом с ванной. — Этот шов на скобе надо будет почистить песком и заделать. И вот еще, смотри — из-под пробкового покрытия на полу видна основа.
— Мы обращаемся со всеми вещами очень бережно, — говорит мама очень тихо.
— Недостаточно бережно. Пробка не предназначена для того, чтобы по ней много ходили. Я планировал, что здесь будет жить один человек, ведущий малоподвижный образ жизни.
— Так ты ложишься или нет? — спрашивает мама каким-то странным высоким голосом.
— Дай мне снять ботинки, — раздается рычание, и я слышу, как на пол что-то падает. — Не успел я войти, как ты набросилась на меня со своими просьбами…
Лампа гаснет. Старый Ник начинает скрипеть кроватью, я считаю до девяноста семи, после чего мне кажется, что я пропустил один раз, и перестаю считать.
Я лежу, прислушиваясь, хотя в комнате стоит тишина.
По воскресеньям мы едим бублики, которые надо усиленно жевать, с желе и арахисовым маслом. Вдруг Ма вытаскивает свой бублик изо рта — в нем торчит какой-то острый предмет.
— Наконец-то, — произносит она.
Я вытаскиваю этот предмет — он весь желтый, с темными коричневыми пятнами.
— Это тот зуб, который болел?
Ма кивает. Она пробует языком дырку во рту. Все это очень странно.
— Мы можем засунуть его назад и приклеить клейстером.
Но Ма качает головой и улыбается.
— Я рада, что он выпал, теперь не будет болеть.
Всего минуту назад этот зуб был частью ее, а теперь уже нет. Ну и дела!