— Но что это значит? Я ничего не понял, — промолвил Гедройц, когда старец замолчал.
Иосиф не отвечал, словно не слышал вопроса. Потом снова закрыл глаза:
— Оставь меня. Пришло время вечерней молитвы. Иди на курган, поднимись на самую вершину. Ты всё увидишь сам. Там ты получишь ответы, за которыми приехал сюда. Пообещай мне, что дойдешь, что бы с тобой ни случилось в пути. Тебя будет охватывать сомнение, но его нужно преодолеть. Помни: невозможно человеку не чувствовать сомнения в своем деле, в своей вере, подобно тому, как открытое лицо не может не ощутить дуновения ветра. Но ветер не способен остановить человека в пути. Так что иди, оставь на вершине нож — он принадлежит кургану. Я же тебе напоследок скажу то, что знаю. Сталинградская битва никогда не прекращалась. И тут не просто бои. Тут осуществляется главное жертвоприношение…
Гедройц тихо ответил:
— Да, я обещаю, я пойду туда, святой отец, я всё сделаю.
Слабыми пальцами старец Иосиф начал перебирать истертые четки. Бусин было немного, и казалось, что каждую старец знает на ощупь. Он вполголоса повторял одно и то же, вереницу слов, с которыми обращался к Богу. Слова его были неторопливы, и по мере движения молитвы голос его слабел, и сердце его угасало:
Ты не есть камень, ибо камень нетвёрд.
Ты не есть книга, ибо книга осмысляема.
Ты не есть сердце, ибо сердце неровно.
Ты не есть мир, ибо мир населен.
Ты не есть голос, ибо голос услышан.
Ты не есть слово, ибо слово подвижно.
Ты не есть мысль, ибо мысль закончена.
Ты не есть знание, ибо знание умножаемо.
Ты не есть наказание, ибо наказание неизбежно.
Ты не есть страдание, ибо страдание испытано.
Ты не есть совесть, ибо совесть немилосердна.
Ты не есть закон, ибо закон ограничен.
Ты не есть смерть, ибо смерть гонима.
Ты не есть бессмертие, ибо бессмертие даровано.
Ты не есть свет, ибо свет гасим.
Ты не есть время, ибо время измерено.
Ты не есть красота, ибо красота преходяща.
Ты не есть число, ибо число известно.
Ты не есть пустота, ибо пустота заполняема.
Ты не есть путь, ибо путь пройден.
Ты не есть истина, ибо истина недостаточна.
Ты не есть благодать, ибо благодать источаема.
Ты не есть молитва, ибо молитва исполнена.
Ты не есть имя, ибо имя произнесено…
Гедройц чувствовал себя истощённым физически и душевно. Он точно не мог вникнуть в смысл всего сказанного старцем. Ему было по-прежнему тяжело, но он был обнадёжен. Он не понимал, что с ним происходит, но знал, что делать, — вечером он пойдёт на курган. Сняв напряжение стаканом кагора, Гедройц уснул. Ему снится, что он в Иудее, что смотрит на тело своего учителя. Очень жарко, солнце сжигает кожу, горячие капли пота попадают в глаза и мешают зрению. И что-то не даёт ему свободно дышать. Давящее чувство в груди нарастает. Он медленно поворачивается и идет вдоль древних улиц. Мысли его путаются, шаг его неровен. Он потрясён и растерян. Он без конца спотыкается на неровной дороге, поднимается, идет дальше, вдыхая дорожную пыль. Каждый его шаг отзывается болью во всём теле. Он чувствует, что больше не может дышать этим раскаленным воздухом, что почти теряет сознание. Вдруг солнце меркнет.