— Я лишь однажды ездил отдыхать к морю. Давно… зато запомнилась та поездка навсегда.
— Что она дала? Ты наелся на всю жизнь или полную запазуху денег оттуда приволок? Последние вытряхнул? Какой же прок с того?
— Эх, Дамир, разные мы с тобой! — крутнул головой Михаил и, отпив глоток чаю, умолк, задумался.
Он вовсе перестал слушать стукача, философствующего с самим собой, а тот вошел в раж:
— Ну и что с того, если я не был на море? Зато свое знаю. Вот когда в деревне жил, мы с ребятами бегали в колхозные поля. Там пшеница от неба до неба. При ветре, как на море, волнами перекатывалась. Хотя нет, скорей, похожа была на волосы моей Катерины. Такие же вот рыжерусые, длинные. И пшеницей пахли. А может, пшеница — Катериной, кто ж их разберет? А когда перебежишь поле, там — сад. Ух и громадина! Яблоки как сиськи у девок — тоже тугие и все торчком. А река какая? Широкая и тихая, вода в ней, как небо, синяя-синяя. Глянешь на всю эту красу, душа замирает. Вот ты слышал, как поет над полем жаворонок, как кричат во ржи перепела? А песни девок вечерами? Они всю душу своими страданиями наизнанку вывернут. Ох и голосисты, ну чисто соловьи заливаются! Ты брал в руки теплый каравай? Знаешь запах пшеницы? Ни хрена ты не знаешь! А я все это сердцем люблю. И ни на какую заморскую дребедень не променяю, потому что это мое до гроба! Что мне твоя духовность, эрудиция, просвещенность? Я своей деревней всякий день брежу, во снах вижу. И теперь, хоть уж и башка насквозь седая, ночами вижу себя голожопым пацаном — верхом на колхозной кляче в ночное еду к сказкам, к нашим старикам. Они мудрыми были, хоть писать не умели, но к ним тянуло меня. А вот к тебе почему никого за уши не подтащишь?
— С чего взял? — словно ото сна очнулся Смирнов.
— Никто с тобой не дружил. Разве такое случайно?
— Я со всеми общался!
— По делам, по жалобам. А я о другом! Ты даже приятелей не имел в зоне.
— Что общего у меня с ними?
— Думаешь, они тебя не достойны? Ишь, как занесло! Но как ты обмишурился! Только у нас в хозобслуге имелись люди поумнее тебя!
— Почему ж они не помогли с жалобами?
— Не юристы, оттого к тебе шли, но знали и пережили куда больше! Целую войну! Они не думали о море, лишь о семьях, детях.
— Ну, кому что. Собаке — мясо, коню овес видится повсюду! И потом, с чего взялся поучать меня, как надо жить? Кто из нас прав? Люби на здоровье свой хлев и телушек. Ты там родился, а я при чем? Тебе дальше навозной кучи не стоило уходить. У меня своя жизнь была, ничего общего с твоей! Кто в том виноват? Мечтай о деревне, хлебе и девках, но не вешай их мне на уши! — встал из-за стола и увидел девушку.