Влас сидел молча. Ему нечего было ответить. И кому? Менту!
«Выходит, ему меня заложили! Он допер, но не лажал. Сберег жизнь. Выходит, я стал обязанником лягавого? Нет, только не это! Лучше сдохнуть! — сжались зубы. — Но зачем? Кто поймет? Кто узнает? Кому нужна дурная жертва? Ведь я вовсе не стар, и воля уже не за горами. Срок условки могут сократить вдвое, если не будет нарушений. Для того даже просить никого не нужно. Все решается на местном уровне, сколько мне тут дышать. И кто допрет, что условку я отбывал вместе с ментом?»
Влас надрывно закашлялся.
— Тебе ежиный жир нужен. Месяц с молоком попей, пройдет туберкулез. Старый метод, его все зэки знают, — пожалел Смирнов Власа.
— Ежи — не мусора! Голыми клешнями не возьмешь, а уж мокрить их и вовсе не приходилось. Где их возьму? Я даже не видел их в натуре.
— Тайга под боком. На сопках был. Чего ж не присмотрел?
— Сдались они мне, да и откуда знал?
— Теперь-то слышишь?
— Я много чего слышу, да понту нет. Доходит через стенку, как меня со стукачом полощите. В другой бы раз обоих в штопор скрутил бы! Да стена мешает, — скрипнул зубами Меченый.
— От глистов лечись, а то сожрут заживо! — усмехнулся Михаил и добавил, уходя: — Скрипи зубами сколько влезет, но говорим о тебе правду!
— Ничего! Сведет нас эта правда на узкой тропе! — пообещал Влас вслед.
Михаил ничего не рассказал Дамиру об этом разговоре с Меченым. Пощадил стукача. Знал, Дамир панически боится Власа.
Тот молча сидел в своей комнатухе, лишь изредка из-за стены слышались его тяжелые шаги.
— Завтра в баню пойдем вместе со всеми местными мужиками. Ты приготовь мыло, мочалку, да и побриться пора! — говорил Михаил и думал: «Власа тоже позовут. Этот устроит помывку!»
Дамир словно прочел мысли Смирнова и, указав на стену, разделявшую их с Власом, спросил:
— Этот тоже нарисуется?
— Не знаю…
— Тогда я подожду. Не хочу с мудилой в одной бане дышать! В реке помоюсь.
— Я тебя и там достану! — послышалось в ответ.
Стукач в угол вдавился. Михаил сказал, смеясь:
— А я пойду! Люблю париться!
На следующий день их, как и обещали, позвали мыться. Михаил не спешил, мылся и парился основательно. Все ждал, когда же придет Влас, но тот не заявился.
«Сам в себе не уверен, потому не пришел. Не хочет сорваться. Не рискнул. Знает наверняка, местные мужики в случае чего вступятся за Дамира и меня, голышом его из бани выкинут. Вот и отсиживается дома», — решил Смирнов.
Он уже оделся, собрался уходить, когда увидел на пороге Власа. Тот оглядел всех и торопливо напрямик прошел в предбанник, задев плечом Михаила, но так, что Смирнов еле удержался.