— Нет! Я эту девчушку не знаю! качал головой участковый. — Они теперь упрямыми растут! Не то что мы в свое время! Небось мать с отцом поругали, она обиделась, свой верх и норов решила доказать. Не захотела уступить, вернуться. Вот и замерзла тут.
— На теплых трубах? Такого не бывает! — Распорядился увезти покойную в морг на вскрытие после того, как труп сфотографировал, описал, замерил.
— Чья она? Почему родители не ищут?
— Уж не думаешь ли, что убита? Тогда закопали бы где-нибудь! Тут же — на виду! Сама умерла, — не поверил участковый.
— Почему не обратились к нам?
— Может, со стариками жила? Те пока хватятся! Надо до вечера подождать. Может, объявятся?
К вечеру судмедэксперт привез заключение: «Смерть наступила в результате отравления настоем мухомора…»
«Неужели сама выпила, спутала, оплошала?» — подумал Смирнов и решил во что бы то ни стало разыскать родителей девочки.
«Где-то неподалёку жила, иначе и впрямь закопали б, тут, видимо, спешили. А может, сама ушла?» Показал фотографию всем дворникам прилегающих домов и улиц. Но они не опознали. Не помогли и почтальоны. Воспитатели детских садов не узнали на фотографии свою воспитанницу.
За прошедшие три дня никто не звонил и не просил помочь разыскать ребенка.
«Легко одета, в домашних сандаликах, значит, неподалеку жила. Надо детвору расспросить». Пошел к дому, где нашли покойную.
Мальчишки первого подъезда головами качали, не видели, не знают. Девчонок тут всего две, одной чуть больше года, вторая в пятом классе учится. Только в четвертом подъезде мальчонка-первоклассник сказал:
— А это Танька! С пятого этажа. У них дома попугай матом ругается! — и указал квартиру.
Смирнову открыли не сразу. Долго рассматривали в глазок, потом впустили.
— Скажите, а где Татьяна? — спросил рыжеволосую женщину, представившуюся хозяйкой квартиры.
Она наспех застегнула халат. На вопрос следователя ответила с трудом, немного погодя:
— У подружки! На первом этаже.
— Три дня у подружки?
— А что тут такого? Она у нас неделями жила. Они как сестры меж собой.
— Вы кем приходитесь Татьяне?
— Теткой.
— Где мать ее?
— В больнице.
— В какой?
— Она — алкоголичка. Уже второй месяц там.
— Татьяна когда ушла из дома? — спросил следователь, приметив мужчину, выглянувшего из спальни.
— Я не приметила. Она когда угодно могла выйти и прийти.
— Почему же дверь держали закрытой? Не ждали ее? Кто в квартире помимо вас?
— Этот человек — мой друг. Тане он чужой.
В морге, куда женщину привезли на опознание, она расплакалась, изобразила истерику, сердечный приступ. Следователь заколебался, слушая ее.