«Понятно, что здесь сработал не Влас! Ему плевать на других. Он никогда не вступился бы ни за Олега, ни за его сына! Тут сам Олег все устроил. Ему нужно опозорить меня со всех сторон, дискредитировать как следователя и человека, а уж потом расправиться. Втоптанного в грязь никто не защитит и не вспомнит добрым словом. Значит, газеты и вся эта шумиха — лишь подготовка к расправе. Она будет жестокой, — почувствовал Михаил и еще раз внимательно прочел газеты. — Да! Все ясно. Общественное мнение подготовлено. Милиция должна сделать выводы. А не лучше ли мне упредить все и уйти вовремя? Тесть подыщет что-нибудь подходящее. Да и голова не будет болеть, не станут срывать среди ночи на происшествия! Чаще с Ольгой буду, а то уж и вовсе отвыкли друг от друга».
— Уволиться хочешь? Так я этот вопрос сам не решаю. Возьми отпуск на недельку или две. Пережди шумиху, успокойся и снова возвращайся к делам, но уже отдохнувшим, — посоветовал Олег.
Михаил никакого подвоха не увидел в том предложении, наоборот, Олег словно вернулся в прежнее время. В его глазах и голосе не уловил и тени злорадства, отчуждения. Смирнов тут же написал заявление, а через три дня ушел в отпуск.
— Ну что, лягавая паскуда? Не можешь из своей хазы вылезти? Забрызгали тебя по самую тыкву? А ведь мог дышать иначе, если б кентель на плечах имел, а не парашу! — позвонил ему домой Влас. — Упустил ты свое, отморозок! Потому остался, как катях, в луже. Отовсюду гонят, да и нам тобой не подтираться. В ментовке не все шибанутые, и без тебя найдем с кем сдышаться. А ты свой хрен грызи, если достанешь!
«Понятно, о ком это он! Выходит, со всех сторон обставляют, хотя Меченому соврать ничего не стоит. Олег не пойдет на контакт с ним. Влас на пугу берет», — убеждал, уговаривал Смирнов самого себя. Но внутренний голос не соглашался: «А газеты? Случайно ли все это? Как-то странно складывается жизнь. На работе, как волка в загоне, флажками обставили. Да и дома не легче. Жену совсем не вижу, на курсы домохозяек бегает каждый вечер. Подружки убедили. Ольга говорит, что после их окончания можно подумать о материнстве! Осчастливить приспичило! Столько не беременела, и вдруг уверенность появилась! От кого родит? Уж не от преподавателя ли? Сколько времени спим врозь? Я уж и забыл, какая она без одежды. Жена! А что о ней знаю? Как школьные приятели живем под одной крышей, моемся в одной ванне, едим из общей посуды, а все главное — врозь. Не предполагал, что так жить буду!»
Ольга никак не отреагировала на газетную трескотню. Ничего не сказала, лишь, прикрывшись курсами, отдалилась совсем.