— А может, это не их фонарик?
— Смотрите сюда. Я еще не нажал его, но знаю, свет от него пойдет не пучком, а узким лучом, потому что внутри, в зеркале, имеются шторки-ограничители.
— Зачем им жужжащий фонарь?
— Да, современные — бесшумные, но на них нужны батарейки. Без них либо когда подсядут, фонарь откажет в любой момент, да и отбиться нынешними нельзя. Этим же любую голову раскроить можно.
— Ну а по следам… Они и у других могут быть стоптаны вот так же, и размеры совпадут. Не только Меченый сорок третий носит, — сомневались оперативники.
— Посмотрите на окно, в которое вылезали. Видишь, Влас головой задел, и там, в трещине, осталось несколько его рыжих волос.
— Он не один на свете рыжий! — не согласился оперативник, проведя пятерней по своему золотистому затылку.
— У тебя они не вьются. В том ваше отличие.
— Но кто их навел на этот склад? Сторож?
— Исключать ничего нельзя. Все нужно проверить, каждую версию, но, по-моему, охрана здесь ни при чем. Есть на складе тот, кто имеет отношение к Власу и Шкворню. Эти стыковки, к сожалению, очень часто встречаются в нашей практике.
Оперативники ушли в машину, оставив следователя с кладовщиком, и еще долго удивлялись:
— Может, и говно он как человек, но как следователь — мало ему равных. Все приметит, увидит, поймет. Я б те волосья и не заметил бы! Этот не упустил. Каждый след разглядел.
— А фонарь? Я сам офонарел. Не поверил бы, что воровской.
— По-моему, он этого Власа и Шкворня знает лучше своих родственников!
— Во всяком случае, когда дело закончит, насует газетчиков в дерьмо мордой. Я б на его месте заставил их публично извиниться!
— А за мальчишку?
— Ну, тут, знаешь, от проколов никто не застрахован. Ведь не умышленно получилось.
— Все понятно, но отрыгаться тот парнишка будет ему до конца жизни.
— Одно знаю, когда Меченого возьмем, многое в отношении Смирнова наладится.
— Меченого взять не просто. Ну а Шкворня и вовсе! Этот не дается сухим. Кого и сколько наших вырубит из жизни? Оно и Влас не легче. Я уже один раз брал Меченого — полгода в гипсе отвалялся. И зубы… Целых пять вставлять пришлось. А Сереге и того круче подвезло. Две операции ему делали. Кольку хирурги по частям кое-как собрали. Наших он уделывает шутя. Вот гад, хоть левой, хоть правой одинаково махается.
— И не он один, — грустно согласился сослуживец.
Михаил решил не медлить и брать Власа вместе со
Шкворнем в этот же день. Но, помня требование начальника горотдела, решил согласовать предстоящее задержание с Олегом.
Тот внимательно выслушал Михаила.
— Хочешь взять тайм-аут? Решил газетчиков на лопатки положить? Ну, дерзай! Только помни! У всякой победы — два лица! И одно из них тебе никогда не очистить от грязи!