***
— На следующее утро с криком петухов мы выступили в путь — в направлении Бечо-Шихры. Шли весь день без отдыха. К вечеру я едва волочил ноги, мне все казалось, вот этот шаг — последний, больше не смогу двинуться. По-моему, и Максиме изрядно устал, хотя, глядя на него, нельзя было этого сказать.
Вот и Мазерский минеральный источник... В Мазере я был впервые. Знаете, какая здесь замечательная вода? Добрые люди сделали этот навес и поставили скамьи. Что может быть лучше — посидеть тут, перевести дух... Да, что может быть лучше,— пожалуй, умирающий и тот вернется к жизни... Так думал я, шагая за дядей и посматривая вокруг. Я все ждал, что, может, мы все же остановимся, передохнем, и, глядя на Максиме умоляющими глазами, безмолвно взывал к нему. Но вот и источник остался позади, и сама деревня, и мы углубились в ущелье Долра по тропе, ведущей к водопаду Шдугвра. Мы поднимались все выше и выше, достигли уже морен.
Взор мой помимо воли убегал к поляне, поросшей горной травой. Какая она мягкая и пышная, в точности как на верхушке нашей башни... Ах, что может быть лучше — лежать там, на верхушке, и дремать... Заложишь руки за голову, а глаза сами собой слипаются...
Да только зря я надеялся и ждал — мы так и не остановились ни разу, пока не миновали перевал и не вошли в Северный приют. Дядюшка шагал, не останавливаясь даже для того, чтобы заправить тесемки джабралеби. Было ясно, что эта марула[12] устроена для меня; вероятно, они с отцом сговорились, и дядя испытывал меня со всей суровостью, на которую был способен. Так разве только изголодавшийся за целый месяц волк бегает за добычей.
Уже лежа наконец в спальном мешке, расслабившись в тепле, я затаив дыхание ждал суда дяди — как-то он оценит мою прыть, мои сегодняшние «достижения». Но он звука не издавал, молчал, будто в рот воды набрал.
Прошло несколько томительных минут. «Сказал бы что-нибудь, хоть дурное, хоть хорошее»,— нервничал я и злился на дядю. А он перевернулся на другой бок, этак между прочим буркнул «спокойной ночи» и... захрапел! Я ждал поощрения, похвалы, ждал, чтобы он одобрительно потрепал меня по плечу... По-моему, я заслужил хоть одно доброе слово. Чего же он еще хочет от меня, чем недоволен? А главное, я страшно боялся — вдруг возьмет да и отошлет меня обратно домой...
— ...Ну, спи теперь, чего ты ерзаешь, щекочут тебя, что ли...— раздался вдруг голос Максиме.
Я оторопел — ведь он вроде спал, даже храпел, откуда же он знает, что со мной происходит? Странный народ эти взрослые, подумал я и последовал за своим изнемогающим от усталости телом в райские кущи сна.