Послышалось жужжание фена. Значит, Катя закончила водную процедуру.
Вскоре в дверь вежливо постучали. Сашка отворил, и Катя вошла к нему в комнату. На ней был длинный махровый халат и полотенце на плечах.
— Ну, что будем слушать? — спросила она, усевшись на диван.
— Да вот, звезды русской эстрады, — пробормотал Сашка.
Все его мысли были об одном. Что она, возможно, совсем голенькая под этим махровым халатом. Он включил маг и с деланной простотой плюхнулся на диван. Некоторое время они сидели неподвижно, слушая музыку. Потом Сашкина рука, словно сам по себе переместилась в сторону Кати, и он положил свою ладонь поверх ее ладошки. Нужно было что-то говорить. Но что? Про Грецию, что ли?
— Устала? — спросил он заботливо.
— Нисколько! — ответила она весело.
Сашка осторожно, как котенка, гладил ее ладонь.
— Ты делаешь маникюр? — спросил он, поднеся ее руку к свои глазам.
— Да, иногда, — ответила она.
— Какие у тебя тонкие пальцы, — тихо сказал Сашка.
Катя промолчала, а он вдруг поднес ее руку к своим губам и поцеловал.
Затем он обнял ее за плечи и притянул к себе. Совсем рядом были ее глаза, ее губы, он потянулся к ней и поцеловал. Какой это был кайф!
Губы Кати почти сразу слегка раздвинулись, Сашка понял, почувствовал, что она отвечает ему. Это было так непривычно. Чтобы первый поцелуй, и такой полноценный! С Наташкой они, пожалуй, никогда так не целовались. Через мгновение он ощутил, как ее маленький язычок скользнул по его зубам, раз-другой. И он понял, он вспомнил Петькину науку о том, чтобы, целуясь, проникнуть языком между губ партнера, и о том, как это здорово.
Он понял, что Катя, целует его именно так, и, шалея от собственной смелости, скользнул рукой под полу ее халата и от восторга замычал что-то совсем нечленораздельное. Было отчего! Под его пальцами была голая девичья кожа! Он коснулся ее тела где-то на животе и сразу повел руку вверх. О, боги! И грудь ее была голой! И он накрыл своей горячей ладонью эту чудную пирамидку, накрыл, поражаясь тому, что ее грудь была как раз по его ладони. Или наоборот, его ладонь идеально подходила для ее груди?
— Катя, Катенька, — зашептал он бессвязно, когда они прервали поцелуй.
— Саша, что ты, перестань, вдруг кто войдет, — выдохнула она.
И правда, ведь дверь была не на замке, и войти мог кто угодно.
И мать, и братан, и тетушка.
Но не было никаких сил оторваться от этой бесценной добычи, от этого юного тела, и Сашка снова потянулся к девушке, и они снова стали целоваться, только теперь его рука скользнула вниз по ее животу, ниже, ниже. Ничего себе!