— А как вы его в спячку загоняли?
— Да очень просто, — хмыкнул он. — Запертый бокс и никакой жратвы. Подёргается денёк, потом затихает и впадает в спячку.
— А если войти?
— Тут ещё моментик… — Бугаев задумчиво почесал в затылке, разглядывая при этом мордатую тётку, обдирающую зубами плоть с руки бывшего «коллеги». — Есть ещё какое-то чувство у них, дополнительное. Похоже, что на тепло наводиться научились.
— Это почему? — поразился я. — Откуда дровишки?
— Да очень просто. Залили одному уши клеем и руки за спиной связали, чтобы выковырять не мог. Заперли. Он уснул, как они и делают. Потом тихо-тихо приоткрыли дверь и вошли в бокс даже без обуви, в носках шерстяных, ни единого звука не издав. И он сразу зашевелился.
— Может, унюхал?
— Так мы потом и нос заклеили, — добавил Бугаев. — Но, кстати, похоже, что и нюх они пользуют. Наводятся на запах, безусловно. А морфы так и по следу могут пройти не хуже собаки.
— Разлагаются они постоянно или процесс останавливается? — задал я давно мучивший вопрос.
Проверить это в лаборатории у нас времени не хватило, всё накрылось слишком рано. А это, можно сказать, вопрос всех вопросов.
— Хм… — Капитан задумался. — Даже не знаю. В лаборатории спросишь, я как-то и не интересовался. Я всё больше о практической стороне дела.
— Это тоже практическая, — сказал я. — Если разложение продолжается, то они сами развалятся, рано или поздно. Если останавливается, то мы просто получаем какую-то новую форму жизни, которая ещё и доминировать будет.
— М-да… интересно, — задумался он. — Ладно, дальше пошли.
— Ты мне вот что скажи… — спросил я у него, пока он возился с навесным замком на воротах, — «ветераны», которые продвинутые, они понимают, что из клетки добраться до добычи не могут?
— Ещё как! — оживился Бугаев. — Они даже в спячку впадать догадываются, причём когда живые рядом. «Свежие» на клетку бросаются, зубы скалят, грабки тянут, а этим уже всё по барабану, пожрал — и баиньки. Зоопарк, туды его в душу.
Я оглянулся на уже прополоскавшуюся Татьяну, но та просто махнула мне рукой, мол, «иди дальше сам, я на крылечке посижу». Ну ладно, не вопрос.
— А здесь у вас что? — спросил я, когда мы зашли во второй бокс.
Спросил просто так, на самом деле, потому что в клетках были мёртвые животные. Преимущественно собаки, но нашлась и свинья, к моему удивлению. А дальняя стена вся сплошь уставлена была клетками с мёртвыми крысами.
— Во блин, некрозоологи… — восхитился я. — И кто у вас главный собаколов?
— Издеваешься? — скривился Бугаев. — Моя же команда. Противотеррористический центр Главного разведывательного управления Генерального штаба Вооружённых сил Российской Федерации, мля. Прикинь, карьера!