— Он наполнил два кубка, а потом и свой. Принц заявил, что его мучит жажда, то же сказал и Нортгемптон. Они выпили все до капли и потребовали снова наполнить кубки. Его высокопреосвященство так и сделал, затем пригубил свой кубок. Вскоре он ощутил первые симптомы отравления, а принцу и графу сразу сделалось совсем плохо. Они жаловались на то, что им нечем дышать.
Аббат погладил холодную руку Мюрдака, покрытую сетью вздувшихся вен. Архиепископ зашептал снова.
— Он рассказывает, как принесли вино, — то, что мы уже знаем. — Аббат вздохнул. — Он не почувствовал никакого особенного запаха. Хочет, чтобы его забрали отсюда и отвезли в любимое дорсетское имение.
И этот день, и последующие были наполнены лихорадочной деятельностью. Де Пейн, пустив в ход «золотые аргументы» из аббатской казны, уговорил наемников принца отправиться на юг, чтобы присоединиться к войскам короля в Лондоне, оставив лишь почетный эскорт для сопровождения покойных. Два мертвых тела омыли, забальзамировали и совершили над ними положенные обряды, после чего торжественно поместили у главного алтаря аббатства. Поскакали и вскоре возвратились гонцы. Король, вне себя от горя и гнева, тем не менее проявил осторожность и не стал никого ни в чем обвинять. В письме он сообщал, что ведет сейчас трудные переговоры с Генрихом Плантагенетом. Тамплиерам он давал скрупулезные указания, как именно им надлежит с почетом препроводить тело его сына в Фейвершемское аббатство в Кенте, где находится семейный склеп: там была похоронена мать Евстахия.
И в самом аббатстве, и среди людей принца ходили упорные слухи, что наследником престола теперь станет, несомненно, второй сын Стефана, Вильям Булонский. Но всего через несколько дней эти слухи были опровергнуты королевским манифестом о вечном мире между Стефаном и Генрихом. Оба вождя торжественно дали обет: королем остается Стефан, Генрих же провозглашается его вероятным наследником. Манифест этот вызвал множество пересудов. Беррингтон, на лбу которого залегли глубокие морщины от всех этих треволнений, собрал своих спутников — обсудить последние события. Майель не без ехидства заметил, что Евстахий не мог умереть в более подходящий момент, как и заядлый роялист Нортгемптон, не говоря уже о прискорбной болезни архиепископа Йоркского, одной ногой стоявшего в могиле. Все с большой неохотой согласились: загадочный Уокин, неизвестно где скрывающийся, с большим успехом осуществил свои планы мести Стефану и всей королевской семье. Быстрая перемена фортуны уже давала о себе знать. Аббат послал гонцов к принцу Генриху с поздравлениями. Беррингтон сказал, что поступит точно так же, дабы Орден рыцарей Храма снискал расположение нового правителя.