— А я не понимаю! — решительно возразил Константин. — Все это сентиментальные штучки, рассчитанные на слабонервных дамочек и дуреющих от пресыщенности господ! — Он взял бокал шампанского и одним махом опрокинул его.
— Извините, Табба, — виновато улыбнулся Петр, — мой брат неисправимый оптимист. Но это качество исключительно возрастное.
— Возраст — воздушный шарик, который быстро сдувается! — засмеялся Константин, взял вновь наполненный бокал и поднялся. — Господа! Позвольте пару слов, господа! Я, как и все присутствующие, глубоко почитаю ваш талант, господин Рокотов! Но я категорически не способен воспринять ваш декаданс в отношении моей великой Родины! К чему стенания, вызывающие слезы и истерику? Почему мы видим в русской истории только «веревку, пулю и каторгу»?! Почему мы упиваемся мраком и безысходностью, словно стоим на краю пропасти?! К чертям нытье! К чертям растерянность! К чертям всяких юродивых вроде Гришки Распутина, дурачащих народ! Мы — великая страна! Мы — талантливый народ! У нас невиданные перспективы! Не ныть, не порочить, а любить свое отечество! Любить, как мы любим женщину! Как, к примеру, эту восхитительную молодую особу, от которой невозможно отвести глаз! Которую хочется целовать, целовать, целовать!
Константин лихо опрокинул бокал, поставил его на стол и неожиданно проделал то, чего никто не ожидал от него. Взяв Таббу за подбородок, он развернул девушку к себе и вдруг впился губами в ее губы.
Наступила тишина, кто-то робко попытался поаплодировать.
Поцелуй длился довольно долго. Затем Константин выпрямился, обведя взглядом победителя публику и ловя неуверенные аплодисменты, и в этот момент Табба изо всех ударила его по лицу.
— Негодяй! — Она схватила со спинки стула свою легкую шаль и, ни на кого не глядя, бросилась к выходу.
— Ты нахал, брат, — негромко произнес бледный и еще более вспотевший Петр и тут же бросился следом за Таббой.
Табба, провожаемая удивленными взглядами публики, покинула фойе ресторана и побежала вдоль каретного ряда, размахивая рукой.
— Извозчик!.. — Лицо ее было мокро от слез. — Сюда! Пожалуйста!
К ней бросилось сразу несколько извозчиков.
— Куда желает барыня?!
— Куда прикажете?
— К вашим услугам, мадемуазель!
Девушка, подобрав подол платья, уже направилась было к пролетке, когда ей наперерез выбежал князь Петр Кудеяров и с разбега рухнул перед ней на колени.
— Умоляю! Бога ради, простите! Это недоразумение, глупость! — Он принялся хватать ее за руки, за одежду. — Табба, дорогая, простите! Умоляю, вернитесь!
Она оттолкнула его.