Петр усадил артистку на свободное место, сам куда-то исчез, и она не спеша, никак не вникая в суть речей, стала рассматривать присутствующих.
Лица действительно здесь были самые разные — от простых до породистых, да и по возрасту народ был разнообразный. Глаза ее постепенно привыкали к полутьме, и вдруг она увидела среди прочих того самого господина, который приходил давеча к ней в театр.
Да, это был пан Тобольский. За его спиной, почти вплотную, темным силуэтом выделялся поэт Рокотов.
Он тоже обнаружил ее, смотрел с интересом и удивлением. Табба оглянулась в поисках Кудеярова, поднялась и стала довольно решительно проталкиваться к выходу.
Неожиданно ее кто-то остановил, и она от приблизившегося к ней темного лица даже вздрогнула.
Поэт Рокотов смотрел на нее тяжело и едва ли не агрессивно.
— Что вы здесь делаете? — спросил он.
— Хочу уйти, — прошептала она.
— Правильно делаете.
Он крепко перехватил ее руку сухой ладонью, повел к выходу.
По пути спросил:
— Кто вас сюда привел?
— Граф Кудеяров.
— Идиот…
— Вы дружны с господами, здесь собравшимися?
— Ни в коем разе. Шапочно…
— Там находился некий господин… он однажды предлагал мне покровительство.
— Могу даже предположить, кто это… Некий пан Тобольский, очень состоятельный господин, хотя и со странностями.
— Вы с ним тоже знакомы?
— Более чем. Очень богат, все ищет смысл собственного существования, и, по-моему, плохо кончит.
Они выбрались на улицу, поэт крепко взял ее за плечи, приблизил, негромко произнес:
— Я все дни думаю о вас.
Она неловко улыбнулась, промолчала.
— Я действительно много думаю о вас, — повторил Рокотов, не отпуская девушку.
— Я о вас тоже, — тихо ответила Табба.
— Мы сейчас отправимся в гостиницу, и вы не должны здесь больше появляться. Никогда.
— В гостиницу? — приостановилась растерянно девушка. — Зачем?
— Вы должны, вы обязаны поехать со мной. Вам надо знать, где я живу, чем дышу, куда выходят мои окна!.. Я не могу вас отпустить, тем более после лицезрения этого сборища варваров и проходимцев!
— У меня вечером спектакль.
— Успеем. Все успеем.
Рокотов махнул одному из извозчиков, тот мигом подкатил к ним, они забрались внутрь, и пролетка понеслась прочь.
Они успели сбежать вовремя. Почти в тот же момент, будто по сигналу, к «Горацию» с трех сторон ринулись повозки, наполненные жандармами, их немедленно поддержали конные казаки из переулка. Мужики в лапсердаках частью бросились врассыпную, частью нырнули предупреждать находящихся в ресторане, кто-то болезненно завопил, раздалось несколько выстрелов, и Табба, сидя в несущейся пролетке, видела, как жандармы уже тащили к повозкам некоторых задержанных, среди которых был и граф Кудеяров, глуша их прикладами и полосуя плетьми.